— Давай с утра всё решим. День выдался крайне тяжелым.
— Хорошо.
И пока-пока.
Конечно, я ничуть не сомневался, что ушлый Вилли делает всё для своей пользы, но оценивал предложения не с позиции «сука алчная», «назло не буду» и «пусть ему ничего не достанется», а с выгоды для меня самого. Поэтому обдумаем всё спозаранку. Как и разбор трофеев отложим.
В душе, под горячими струями воды, я попытался вновь вспомнить всех, кто присутствовал в зале на момент моего «умопомрачения». И знакомых среди них находилось очень мало. Решил просмотреть запись, тем более надо было освобождать место для более важного контента или… выяснить, имелся или нет вариант заплатить и расширить память? Опять требовалось всё уточнять.
На четвертой минуте даже почти кипяток, льющийся на спину, не мог согреть. Потому что в которой раз за сегодняшние сутки проснулись ледяные мурашки… Какие к чертям «мурашки»?! Тараканы, каждый величиной со спичечный коробок, засуетились, забегали, загоношились, словно в квартире старого прожженного алкоголика на кухне ночью неожиданно включили свет.
На видеозаписи проступили детали, которых я не видел, находясь непосредственно в эпицентре происходящих событий.
Широкоплечего худощавого мужчину среднего роста, стоящего возле камина и скрестившего на груди руки, будто никто не замечал. Всё неосознанно старались держаться минимум в радиусе метра от необычного посетителя. Который просто обязан был привлекать внимание, своей абсолютной чужеродностью, инаковостью на этом общем празднике жизни.
Дело было даже не в одежде — строгой настолько, насколько может быть дипломатический прием, не в туфлях, начищенных до зеркального блеска с отражением на их носках магических ламп. Не в костюме-тройке с пиджаком френч, где каждый элемент был подогнан фигуре так, что, казалось, аристократ в ней родился. Или в осанке, в каждом жесте, даже в намеке на кривую усмешку на лице, где виделась плеяда высокородных предков. Ещё заставляли останавливаться взгляд белоснежные волосы, подстриженные под идеальный «теннис». И глаза абсолютно черные, без белков.
Феликс.
Железный, мать его так, Феликс!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава 5
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
…Кошмар был страшен не тем, что я находился в стае Мертвых волков, натянув их шкуру поверх овечьей. И не возможностью близкого разоблачения, а затем и скорой смертью. Нет, Деймос наслал ужас, а его брат Фобос засмеялся от всей души, когда пришло глубинное осознание собственной слабости, бессилия и… безнадежной обреченности.
Да, я выглядел, как хищник.
Зверь лютый.
И через глаза мои на этот чертов мир смотрела наша мать — Первозданная Тьма. В венах пылал черный огонь, имелись и клыки. Белые, как снежные горные пики, на фоне багряного закатного нёба-неба. Дополняли арсенал острейшие антрацитового цвета адамантовые когти, ими можно было с легкостью шинковать даже фантастический эльфийский мифрил.
И моя принадлежность к хищникам казалась настолько очевидной, что не вызывала никаких сомнений у «братьев по крови». Но я знал — это иллюзия. И она развеется, стоит чуть нажать, проверить…
Впрочем, времени на поиск истины ни у кого не оставалось.
Потому что был слышен приближающийся топот конских копыт. От него дрожала земля, и неслись в ночи под луной дикие разнузданные крики, смешиваясь с пронзительным визгом и гиканьем всадников. А Гарм выл, призывая своры Адских Гончих из Тартара, ибо наступало их время. Время Дикой Охоты. Охоты на Мертвых детей Фенрира.
И мои «собратья» готовились радостно к схватке, не подозревая о том, что в их ряды затесалась овца… Овца, которой предстояло сражаться по-волчьи. И до конца. Насколько хватит сил…
Вынырнул из этого бреда, будто пловец из морских пучин, уже не верящий, что сможет достигнуть поверхности, вынесся в мириадах брызг. А на поверку очнулся на кровати в холодном склизком противном поту. Сердце заполошно бухало в груди. И чувство, смердящее чувство липкого страха осталось.
Осторожно пошевелился, ожидая резких и диких вспышек боли. Головной или телесной. Ни-че-го! А ещё пришло необыкновенное чувство бодрости и легкости, распирающая изнутри энергия, которая умоляла о физических нагрузках. Так с утра не ощущал себя, наверное, с самого детства. Не соврал ни продавец в супермаркете, ни Джоре об отсутствии побочных эффектов от местной химии. Точнее у той её разновидности, кою использовал я.
Отлично!
Сунул ноги в сланцы и уселся за стол, где закурил. Первая затяжка заставила закашляться, да так, что согнулся, думая о разорванных в клочья легких. Словно в первый раз пробовал на вкус табак, даже появилась секундная мысль сломать к чертям сигарету, выбросить и завязать навсегда с вредной привычкой. Но на втором вдохе смог победить эту «слабость». Вот оно проявление настоящей силы воли, как у тех мышей, что жрали кактус. Даже усмехнулся.