Сделал в гробовом молчании пару затяжек, тянул время. Обдумывал. А ведь я им нужен настолько, что они готовы всё терпеть. Но следовало понимать, только до того момента, пока необходимость во мне не отпала. Дальше… Дальше, точно прибьют. По лезвию бритвы сейчас ходил.
Хотелось проорать с веселой злостью: «В очередь, сукины дети, в очередь!».
— Если я погибну в ближайшее время случайно, не случайно — плевать, но мое письмо улетит автоматом к Железному Феликсу, то есть в службу СБ ЦК. В послании изложена вся цепочка событий, которая ведет к моей кончине. Начиная от скринов «пропавшего» письма и теневой стрелы, заканчивая вашими фотографиями. Если сможете заблокировать как-то отправку, то имеется и запасной вариант. Моим прямым наследником становится всё тот же местный Дзержинский. И сундук мертвеца перейдет к нему. А там продублированное послание, но уже на бумаге — самом надежном носителе. Что написано пером, то не вырубишь и топором! — назидательно сообщил.
— Ты нам угрожаешь? — змеей прошипела собеседница, чуть нагнувшись вперед, опираясь на локти, и опалив меня яростным взглядом.
— Нет, объясняю ситуацию. Чтобы говорить дальше четко, ясно и по существу. Не впадая в мракобесие и во власть иллюзий — о легкой возможности избавиться от меня. Я предлагаю вам простой вариант — разойтись краями, как в море корабли. О ваших играх ничего не знаю, да и знать не хочу. Они мне безразличны. Для вас я бесполезен, потому что с Барабеком бесед не вел, знаком с момента формирования группы в Распределительном Центре. Других связей не имелось. Он мне ничего не передавал, не вводил в курс каких-то дел. И искренность, и честность моих слов я могу подтвердить через Систему.
Девушка задумалась, побарабанила изящными пальцами по столешнице, затем попросила:
— Расскажи мне, пожалуйста… — непросто ей далось это слово, даже паузу в конце сделала, так и читалось на лице недоуменное — «неужели я это сказала?!», — Как прошла ваша встреча. Подробно.
Собственно, скрывать тут ничего не имело смысла. Не Гостайна. Выложил всё, и опять через клятвы. С десяток уточняющих вопросов, а затем видимо начались вопросы, из-за ответов на которые у меня ещё оставалась целой челюсть.
— А как думаешь, подкинуть он что-то мог?
— Вряд ли… Но даже, если и так, то СБ ЦК все комнаты обыскали, скорее всего. Я так думаю. Очень они серьезно насчет толстяка вопросы задавали.
— Если бы они нашли, то, что Барабек должен передать был нам, то ты бы давно находился в застенках службы безопасности. Удалось установить точно, что происходила плановая проверка. Девяносто девять из ста — связанная с новой наркотой, которую этот придурок успел где-то купить.
Вилена снова задумалась, я молчал.
— Давай сделаем так. Ты приходишь и устраиваешь в своем жилище обыск, не забываешь и про индивидуальное хранилище, находишь что-то незнакомое, чего у тебя не имелось, связываешься со мной и приносишь. После чего мы расходимся, ровно по твоим словам, как в море корабли.
— Нет, так не пойдет, — собеседница даже несколько раз моргнула, ветер только не поднялся от её ресниц. Хлоп-хлоп. — Два момента, — я показал пальцы в знаке «виктория»: — Первый. У меня в комнате сейчас очень много вещей, попадающих под определение «незнакомые». Вчерашние трофеи ещё не разбирал. Во-вторых. Смысл мне суетиться бесплатно? Я что-то лейбла на своей спине «Добрый самаритянин» не наблюдаю, как и вышитого золотом девиза «Помогу всем и безвозмездно!». Мое предложение простое, вы демонстрируете мне вещь, которую вы ищите. Вообще, не понимаю, к чему здесь разыгрывать секретность, учитывая, что если я её найду, то увижу своими глазами? Если нет, то в моих же интересах молчать в тряпочку. Так вот, если я её нахожу и передаю вам, то вы выплачиваете сумму, которую должны были жирному уроду. Это будет компенсацией за мои нервы и время. Сколько ему обещали?
— Справедливо. Он должен был получить шестьсот тысяч.
— Пусть будет так. — видимо, мой спокойный тон, когда речь шла о таких деньгах, добавил мне плюсов к карме и серьезности в глазах девушки. — Но меня больше интересуют на данную сумму непосредственно товары народного потребления — оружие, броня, знания и прочее необходимое.