Картина получается упрощенная, но ясная. На практике же «Знамя» публиковало в 1992 г. и статью академика А. Панченко «О специфике славянской цивилизации» (№9), которую прежде естественно было бы увидеть только в «Новом мире», и статью эмигранта П. Вайля «Смерть героя» (№11), утверждающего сугубо западные ценности (человек как частное лицо, литература как частное дело). С. Чупринин в статье «Первенцы свободы. „Новая журналистика“ глазами литературного критика» (1992. №5) разграничил как в России, так и в русском зарубежье издания традиционные, с определенной позицией («Новый мир», «Нева», «Известия», «Континент» и др.), и «новую журналистику» («Независимая газета», «Московский комсомолец». «Синтаксис» и др.), предоставляющую трибуну кому угодно, лишь бы высказывались раскованно и непочтительно ко всему на свете, — поле битвы здесь превращается в игровое поле. С. Чупринин призывает с пониманием отнестись к языку этих «первенцев свободы». Налицо определенный шаг «Знамени» в сторону плюрализма, видимо, неизбежный в ситуации, когда общественный подъем сменился депрессией, когда русская литература, исконно бывшая больше, чем только литературой, «перестала быть „событием“. И не только „главным“ событием исторической жизни, но и вообще областью потенциальных, хоть кем-то в стране ожидаемых событий»[48], а невиданные тиражи «Нового мира» или «Знамени» перестроечных лет упали в десятки раз (хотя отчасти и просто из-за дороговизны подписки). В современной литературе имеется еще одно, самое мирное, пассивное противостояние: противостояние традиционной литературы и литературы поставангардной, антитрадиционалистской. С обеих сторон есть и критики и «идеологи», но между собой они практически не полемизируют. Две литературы существуют вполне автономно.
«Автономизация» всей литературы есть также результат обретения самостоятельности различными сферами гуманитарной деятельности. С. Чупринин, уже главный редактор «Знамени», выступил в 12‑м номере за 1994 г. с чисто публицистической, а не литературно-критической статьей «Истеблишмент, или Что уберегает Россию от гражданской войны», где высказал утешительный прогноз: раз старый аппарат практически остался у власти и никаких экспроприаций, подобных тем, которые осуществляли большевики, не было, в России нет социальной базы для развязывания гражданской войны.
Вероятно, гражданский мир и широкий культурный синтез могли бы способствовать и новому подъему литературы и критики. Но в литературной сфере по-прежнему не было ни гражданского мира, ни культурного синтеза, хотя А. Латынина, постоянный адресат шпилек со стороны критиков «Знамени», еще в 1990 г. в статье «Не мешайте коню сбросить всадника!» писала в связи со статьей С. Чупринина «Ситуация», что «не столь уж существенны наши расхождения», а на вопрос «возможно ли брать что-то у Солженицына, что-то у Сахарова?» отвечала: «и возможно, и нравственно»[49]. Особенно разумно и нравственно в свете тех характеристик, которые давали крупнейшему писателю современной России представители «национал-большевизма» (если использовать определение Вл. Новикова и С. Чупринина) из «Молодой гвардии», возглавлявшейся тогда таким прозаиком, как Ан. Иванов: «Один из авторов журнала утверждает, что фамилия Солженицын имеет в своей основе слово „ложь“. Со‑лже‑ни‑цын. „Со“ — это намек „на возможную соборность во лжи“»[50].
48