Поэтому, когда появился Кевин, он предоставил оправдание, которое я искала. Мы влюбились, быстро и сильно — по крайней мере, я влюбилась в него. Он влюбился в мою фамилию. Но когда он попросил меня выйти за него замуж, я немедленно согласилась.
С этого момента мне не приходилось отвечать на вопросы о моем будущем. Я всем говорила, что начну свою карьеру после свадьбы.
Мои отношения с Кевином длились всего девятнадцать месяцев, пока однажды я не пришла домой рано с занятий йогой и не обнаружила, что он трахает нашу соседку через три дома на кухонном столе.
Я оправилась от этого разбитого сердца, выйдя замуж за Брайсона, художника, четыре месяца спустя. Мой союз с ним закончился незадолго до нашей трехлетней годовщины, когда я обнаружила, что он воровал драгоценности и безделушки из поместий моих родителей, бабушки и дедушки во время наших регулярных обедов. Он закладывал их, чтобы помочь заплатить за квартиру своей любовнице.
Чернила на моих документах о разводе едва высохли, когда я встретила Джея.
И вот я снова здесь, восстанавливаюсь после разрыва, мое представление о себе разлетелось на куски. Первое, что я сделала, это привязалась к своему красивому спутнику на следующие десять дней.
Когда я собиралась учиться?
Одна вещь, которую я поняла за годы наблюдения за игрой Джея в покер? Все, что действительно имело значение, - это количество фишек в вашем стеке. Когда дело касалось моего сердца, я проигрывала фишки в течение многих лет.
Разумнее всего было бы припрятать те немногие, что остались.
Но когда Дакота широкими шагами вышел из кухни, снова держа в длинных пальцах белое полотенце, эти фишки достались ему по праву.
Может быть, он был другим. Может быть, я была так же глупа, как и всегда. Может быть, люди на самом деле не меняются.
Все, что я знала, это то, что если бы он попросил, я бы пошла на все.
Глава 4
Дакота
— Вот так? — София осторожно растерла смесь сахара, лайма, мяты и черники с помощью коктейльной мешалки на дне бокала.
— Ага. Продолжай в том же духе.
Она крепче сжала деревянный инструмент, когда давила, раздавливая оставшиеся ягоды.
— Хорошо, что теперь?
— Наполни его льдом. Рюмкой рома. Залей клубную содовую доверху. Затем перемешай.
Она кивнула, ее брови сошлись в одну линию, когда она сосредоточилась на стакане и точно следовала моим инструкциям.
Я весь день учил ее готовить напитки.
Мы начали с самого простого: наливали разливное пиво и готовили напитки из двух ингредиентов. Но когда она быстро освоила их, я начал давать ей более сложные коктейли. Она схватила все так, словно работала за стойкой бара не один день, а несколько месяцев.
Сегодняшний день настолько отличался от вчерашнего, что в это было трудно поверить.
После того, как мы поужинали вчера вечером, я оставил Софию за столиком и ушел, чтобы прибраться на кухне. Это заняло у меня меньше десяти минут, но когда я вернулся, она мирно спала на стойке, уткнувшись лицом в руки.
Она была прекрасна, когда спала — ангельски нежная и хрупкая. Я отказывался думать о тех минутах, когда стоял там и наблюдал за ней. Потому что это было чертовски жутко.
Я занялся уборкой, вытирая столы и расставляя стулья. Затем я закрыл кассу и домыл оставшиеся стаканы, прежде чем осторожно потрясти ее за плечо, чтобы разбудить.
Она оставалась в сонной дымке, когда надела пальто и последовала за мной через заднюю дверь к моему грузовику в переулке. Я помог ей сесть на пассажирское сиденье, едва закрыв дверь, как она уже прислонилась головой к замерзшему стеклу. Она снова спала менее чем в пятистах футах от бара.
Я даже не потрудился разбудить ее, когда заехал на подъездную дорожку к дому Теи и Логана. Я выскочил на холод, нашел запасной ключ под ковриком и отпер дверь. Затем я взял Софию на руки и отнес ее внутрь, уложил на кушетку и укрыл одеялом.
Ее тихое пожелание спокойной ночи эхом отдавалось в моих ушах всю дорогу домой по темным, заснеженным улицам.
Обычно я бы рухнул так же сильно и быстро, как только моя голова коснулась подушки. Мама всегда говорила, что я могу проспать землетрясение. Но в кои-то веки я ворочался и крутился всю ночь. Мысли о Софии то появлялись, то исчезали из моей головы, не давая мне уснуть.
Она была загадкой. Головоломкой.
Она была женщиной, у которой весь мир был в ее руках, и все же она казалась такой ... несчастной и одинокой. Она казалась такой потерянной.
Я не жалел ее. Но я был заинтригован. Мне до боли хотелось подойти поближе и разгадать ее загадку.
Я переживал за нее.
В ту секунду, когда образ ее длинных ног, обернутых вокруг моих бедер, всплыл в моей голове, я понял, что для меня есть только один способ заснуть. Поэтому я взял свой член в руку и мысленно представил, как ее мягкие губы приоткрываются со вздохом, когда я проскальзываю глубоко в нее.
После этого заснуть было нетрудно. Но я не мог. Потому что я чувствовал себя извращенцем из-за того, что дрочил с мыслями о невестке моей начальницы, женщине, за которой мне было поручено присматривать.
Наконец я вылез из постели и пошел в тренажерный зал, который устроил у себя в гараже. Пробежав пять миль на беговой дорожке, я рухнул на кровать и отключился, пока на следующее утро в десять часов в комнате не зазвонил будильник.
Приняв душ и одевшись, я поехал за Софией.
Я был уверен, что она все еще спит, но когда я свернул на подъездную дорожку, она ждала прямо возле двери.
Она казалась почти нетерпеливой, когда запрыгнула в грузовик. Может быть, она была просто жаворонком. Может быть, шок от ее ситуации прошел, и она собралась с силами.
Я не спрашивал. Я просто наслаждался поездкой.
И хвала гребаным небесам, что больше не было слез.