Это были безопасные улицы, где дети катались на велосипедах по дорогам и играли до заката. Школа была в центре. Игровая площадка была открыта для детей круглый год. Баскетбольные площадки были доступны для нас, взрослых, чтобы использовать их для наших игр.
В каком-то смысле эта часть Ларк-Коув напомнила мне мой родной город в резервации. Я вырос на улице, похожей на ту, где я живу сейчас. Моя семья не испытывала бедности, которая так часто преследовала мой народ.
Однажды я хочу пожертвовать деньги этому району и тем, кому не так повезло. Может быть, подыщу пару мест в резервации и сдам их в аренду паре семей, которым не повезло.
Если бы они мне позволили.
Это была одна из многих причин, по которой мой отец был так расстроен тем, что я покинул резервацию. Он ожидал, что я пойду по его стопам, возьмусь за работу, улучшающую жизнь членов нашего племени. Чтобы помочь тем жителям Блэкфита, которые нуждались в этом.
В глазах отца я ушел и отвернулся от этих обязанностей. Он не мог понять, что я мог бы сделать для них больше, если бы на самом деле там не жил.
То, что я был в двух часах езды отсюда, означало, что я мог бы помочь вдвое большему количеству людей.
Мы выехали на шоссе, и я поехал в сторону дома Логана и Теи. Вечернее солнце почти село, и на замерзшем озере осталось совсем немного света. Тихая дорога к их дому была такой же мирной, как и сонные улицы города.
— Я забыла сказать тебе спасибо прошлой ночью, — сказала София, когда мы въехали на подъездную дорожку.
— За что?
— За то, что затащил меня внутрь. Это было мило.
— Ты была мертва для всего мира, детка. В этом было не так уж много приятного. Мне нужно было, чтобы ты убралась из моего грузовика.
Она рассмеялась.
— Лжец. Ты такой милый.
Я подмигнул, открывая свою дверь первой. Затем я обошел грузовик, чтобы помочь ей выбраться. Она вздрогнула, когда мы подошли к двери, и вытащила ключ из кармана. Как только мы вошли внутрь, я сделал глубокий вдох.
В доме Теи и Логана всегда хорошо пахло. Те несколько раз, когда я был здесь, я не мог насытиться. Я не был уверен, что это дело рук экономки, но дом всегда пах свежей полировкой для дерева и ванилью.
— Я быстро. — София прошла через кухню, направляясь прямо в гостевую спальню по коридору.
— Не торопись, — сказал я, но прежде чем она скрылась из виду, я позвал ее по имени. — София.
— Да?
— Собери все свои вещи.
Она кивнула, слегка покраснев.
— Хорошо.
Я был полон решимости наслаждаться оставшейся частью наших дней вместе, и она не будет спать нигде, кроме как в моей постели.
Я бродил по дому, пока она исчезала, чтобы собрать свои вещи. Я вошел в гостиную, кружа по комнате, пока не остановился перед камином. Тея заполнила каминную полку рядом фотографий в рамках. В основном это были фотографии детей, но была и фотография ее, Хейзел и Джексона в баре, сделанная давным-давно. И там был один групповой снимок семьи Кендрик.
Я сразу же нашел Софию на фотографии.
На ее лице была улыбка, но она отличалась от той, к которой я привык за последние несколько дней.
Она не показывала зубы, и она не коснулась ее глаз. Улыбка была наигранной и идеальной — слишком идеальной.
Ее подбородок был вытянут, а голова слегка наклонена вправо, придавая камере определенный угол обзора. Ее плечи были отведены назад, а руки вытянуты по бокам. Все остальные на снимке выглядели расслабленными, обнимаясь друг с другом.
Но она стояла особняком от своей семьи.
Ее родители были в центре фотографии. Обри была рядом с их отцом. Логан и Тея были с другой стороны с пожилой женщиной, которая, как я предположил, была бабушкой Софии. Дети были разбросаны вокруг ног взрослых.
Все были вместе, кроме нее. Между Софией и Обри было заметное расстояние. Как и между ней и остальными членами семьи. Почему это было так?
Женщина на фотографии была похожа на принцессу, которую я видел входящей в бар в тот первый день. Она с гордостью носила эту роль на фотографии, выставляя напоказ свое черное платье и массивные украшения, в то время как остальные члены семьи были одеты в простую одежду. Это было похоже на то, что у нее был образ, который она должна была изображать, даже со своей семьей.
Может быть, особенно с ее семьей.
— Я готова. — София вошла в гостиную с двумя большими чемоданами.
Я оставил фотографию и пошел за ее сумками.
— Почему я не удивлен, что ты взяла больше одежды для десятидневного отпуска, чем у меня есть в принципе?
— Меня не было в тот день, когда в школе очарования учили путешествовать налегке.
Я рассмеялся, направляясь к выходу. Пока она забиралась в грузовик, я погрузил ее сумки на заднее сиденье. Потом я отвез нас в закусочную Боба, единственное место в городе, где подавали еду, кроме бара.
И единственное заведение в городе, открытое в Новый год.
Мы вошли в ресторан, и я помахал официантке, когда мы сели за столик. В заведении не было никого, кроме нас, но я выбрал место у дальней задней стены, потому что Эдит была известна своими сплетнями. Я не хотел, чтобы она подслушала то, о чем мы с Софией должны были поговорить.
Она подошла и приняла наш заказ на чизбургеры, а затем вернулась на кухню, где, как я предположил, скрывался Боб. Этот человек любил готовить, но терпеть не мог иметь дело с клиентами.
— Значит, твой дядя живет здесь. У тебя есть другие родственники в городе? — Спросила София после того, как Эдит принесла наши стаканы с водой. София нахмурилась, глядя на дольку лимона на ободке.
— Нет, вся моя семья живет в резервации. — Я взял у нее дольку лимона и бросил в свой стакан.
— Спасибо. Я предпочитаю лайм.
Я усмехнулся.
— Я понял это два дня назад.
— Чем они занимаются? — спросила она. — Твои родители?
— Мой отец работает в Земельном департаменте Блэкфита и входит в совет племени. Моя мама сейчас на пенсии и днем присматривает за детьми моих сестер, но раньше она руководила центром наследия.