— Конечно, — он опустил голову и поцеловал меня в лоб. — Я буду внутри.
— Грей, — сказала я, оглядываясь через плечо, пока он шел обратно к дому. Он остановился и оглянулся на меня. — Спасибо.
— Ты знаешь, что я дам тебе все, что угодно, милая голубка. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.
А потом он ушел. Я осталась наедине со своими мыслями, орлами и спокойным биением волн о берег.
Позади меня шаги шаркали по зеленой траве.
Я улыбнулась про себя.
— Господи, что должна сделать девушка, чтобы получить немного тишины и покоя рядом с вами двумя, — поддразнила я, поворачиваясь и ожидая увидеть Линка, идущего ко мне.
Но это был не Линк.
Это была Сэди.
Она выглядела как черт. Ее глаза были дикими. Ее кожа была бледной. Черный балахон, в который она была одета, обтягивал ее маленькую фигуру. В одной руке она держала пистолет, а в другой — белую ткань.
Я начала бежать, но она поставила мне подножку. Мое тело шлепнулось на землю, выбив ветер из моих легких. А потом она оказалась у меня на спине, прижав пистолет к моему виску.
— На этот раз Грей тебя не спасет, — прорычала она, прижимая белую ткань к моему носу. — Теперь все кончено.
Я открыла рот, чтобы закричать, но из него не вырвалось ни звука. Была только темнота.
ГЛАВА 41
Я не был королем, но я предложил бы ей целое гребаное королевство, если бы мог. Прошлой ночью, когда она была в моей постели, в моих объятиях, кошмары не давали мне покоя. Я не проснулся в поту. Я не чувствовал жала своего прошлого, режущего мою кожу. Она шептала моим демонам, и они сидели в тишине, в таком же благоговении перед ней, как и я. Я готов на все, заплатить любую цену, лишь бы она осталась здесь. Даже если бы мне пришлось разделить ее с ним, если бы это было то, что нужно ее сердцу.
Это будет трудно. Это может быть даже грязно.
Она была так полна жизни, любви и страсти. В мире, полном роз, она была полевым цветком.
Но тьма в ней взывала ко мне. Она вскрыла меня и забралась внутрь. Она зажала мое сердце в своих маленьких нежных ручках и заставила меня усомниться во всем, что, как мне казалось, я знал о любви.
Линкольн осматривал дом, проверяя, хватит ли места. Я уже рассказал ему о своем плане. Именно так я убедил его встретиться с нами на пирсе.
Порыв ветра пронесся над вершиной холма и зашептал по подоконникам. Что-то темное поселилось в глубине моего живота.
Что-то было не так. Я не знал, что именно, но это было что-то.
Я прошел на кухню, глядя на нулевые столбики на своем мобильном телефоне и жалея, что не могу как-то связаться с Эндрю.
Стеклянные двери, ведущие на улицу, распахнулись. Линкольн с грохотом ворвался внутрь.
— Где она?
Моя грудь разорвалась. Нет.
— Она снаружи, — спокойно сказал я, хотя мои легкие были тяжелыми. Мои чертовы ноги были слабыми.
— Она, блядь, не снаружи, — он ворвался через гостиную, по полу, где мы так красиво трахали ее.
Двери распахивались, с грохотом ударяясь о стены. Его кулак ударил по гипсокартону. Ярость накатывала на него волнами.
— Ее здесь нет, Грей!
Я вышел на улицу, туда, где видел ее в последний раз, — на вершину холма, откуда открывался вид на скалистый берег и рябящее море. Именно тогда я увидел маленький белый платочек, лежащий в траве.
В одно мгновение голубое небо, спокойные волны и легкий бриз превратились в черную тишину.
Пять минут.
Именно столько я пробыл в доме. Так давно я покинул ее, улыбаясь и надеясь на мир. Именно столько времени понадобилось кому-то, чтобы вырвать все это.
Пять. Блядь. Минут.
— Мы найдем ее, — у нас не было машины. Этот город был для меня чужим, как другая страна. Единственные места, которые я знал, были... — Черт, — я встретил его взгляд. — Я знаю, где она, — я молился, чтобы она была там, а не на корабле по пути Бог знает куда.
* * *
Ее там не было. Единственное место, где, я был уверен, она должна быть, было пустым. За этим стояла Сэди. Я знал, что это она. Другого логического объяснения не было.
Так где же, блядь, была Лирика?
— Ты сказал, что она будет здесь, — сказал Линк, пробираясь через комнаты загородного дома, где я нашел Киарана. — Где она, блядь, находится?
Дыши.
Думай.
Ты на гребаном полуострове. Сюда можно добраться только на лодке или пешком. Они не могли уйти далеко.
Я хотел вывернуть наизнанку каждое здание во всем этом гребаном городе, пока не найду ее.
— Мы пойдем на пирс, — мы уже устали, легкие горели от бега, но я отдал бы последнее дыхание, если бы это означало найти ее. — Мы посмотрим, не уходили ли недавно какие-нибудь лодки.
Грудь Линкольна вздымалась от гнева и паники. Я знал это чувство. Мое сердце стучало так же.
— Чеееерт! — он запустил палец в волосы и потянул за корни. — Блядь! Блядь! Блядь! — страх и агрессия сквозили в каждом слоге, а его голос становился все громче и громче.
— Я сказал, мы найдем ее, — я сохранял ровный тон, игнорируя ярость, которая кричала у меня в голове.
— Я не могу потерять ее. Только не снова.
— Ты не потеряешь, — мы не потеряем. — Нам нужно спешить, — сказал я и вышел за дверь.
Путь обратно в город составлял около трех миль, максимум четыре. Если мы поторопимся, это не займет много времени. Я огляделся вокруг дома в поисках велосипеда и зарычал, когда не нашел его. Мы проехали мимо маленькой белой церкви с красной крышей, той самой, у которой мужчина высадил меня в тот день, когда я нашел Киарана. Мое внимание привлекли следы шин на узкой грунтовой дорожке, ведущей к церкви. Прошло несколько месяцев с тех пор, как старик высадил меня у этого старого заброшенного здания. Эти следы давно бы уже исчезли.
Они были новыми.
— Стой, — сказал я Линкольну, подняв руку. Я поднес палец к губам.
Каждый шаг был тихим стуком по твердой грязи. Каждый удар сердца отдавался в моих ушах. Ветер затих в деревьях. Мир затаил дыхание, ожидая. И все же.
У Сэди была Лирика. Она была настолько сумасшедшей, что украла ее у нас из-под носа в середине дня. Невозможно было предугадать, во что мы ввяжемся.
Мы осторожно подошли к бетонным ступеням, медленно открыли старую деревянную дверь. Она со скрипом застонала и заскрипела, скользя по полу церкви.
— Ты не сможешь ее спасти, — раздался голос Сэди откуда-то из-за алтаря. — Не в этот раз.
Линкольн пробежал мимо меня, как только увидел то, что увидел я — в передней части церкви, на алтаре, стояли два стула, окруженные сотнями свечей. Лирика была привязана к левой, а Исла — к правой. Какое отношение она имела ко всему этому? Разве что...