— Ты сейчас дрожишь, — его большие пальцы поглаживали переднюю часть моих рук.
— Не потому, что я боюсь тебя, — мое сердце заколотилось, а слова захлебнулись. — Потому что я боюсь, что не заслуживаю тебя.
— Ты не заслуживаешь меня? — его взгляд стал диким. Он убрал свои руки с моих, чтобы убрать волосы с плеч, с шеи. Его голова опустилась, и он впился мягкими поцелуями в мое горло. — Я недостойный, голубка, — он выпустил вздрогнувший вздох. — Мне так чертовски жаль, — он поднял голову. — Ты не должна быть здесь сейчас. Ты должна быть там... — он жестом указал на окно. — Счастливо быть замужем, закончить колледж и жить своей жизнью. Вместо этого ты здесь, разрываешь свое сердце пополам из-за двух мужчин, которые...
Я прервала его.
— Прекрати. Я не позволю тебе сделать это, — мой голос дрожал. — Малкольм забрал меня. Ты не брал. А если бы он не забрал, то забрал бы Киптон. Я бы стала одной из тех девушек. Я могла бы закончить как Сэди, — я смахнула слезы. — Вместо этого я провела свою жизнь с двумя невероятными мужчинами — совершенно разными, но оба совершенно замечательные, — я сжала его челюсть. — Ты не должен извиняться за то, что сделал меня счастливой, Грей. Ты не должен извиняться за то, что спас меня.
Я задрожала, когда его руки скользнули в распахнутую спину моего платья, схватили меня за задницу и притянули к себе. Он был твердым, таким твердым, что у меня перехватило дыхание. Его губы прижались к моим, раздвигая их языком. Я застонала ему в рот, и он зарычал. Он углубил поцелуй, сильнее вдавливая меня в свое тело. Я вздрогнула от боли в сосках, и он тут же отстранился.
— Черт, — он схватился за шею. — Господи, о чем я только думал?
— Все в порядке, — я положила руку ему на грудь. — Я в порядке, — я тихо улыбнулась. — Просто болит.
Темные тени плясали по его резким чертам.
— Я всегда считал себя достаточно сильным, чтобы справиться с чем угодно. Но ты ставишь меня на колени, — он потянулся вниз и коснулся моего лица, осторожно, словно я была бесценной, драгоценной вещью. — Я так чертовски слаб, когда дело касается тебя, — его голос вибрировал в моей крови.
Когда-то я считала, что в моем сердце есть место только для одного, что невозможно любить двух людей и любить их одинаково. Я полагала, что люди с детьми делают это каждый день. Я никогда не понимала этого.
До сих пор.
Пока не поняла, что мое сердце вовсе не мое. Оно не должно было быть заполнено. Оно должно было быть разделено на две половины. Одно целое. У каждого из них была своя часть.
— Не хочу портить момент, — раздался в комнате голос Чендлера. — Но муж номер два проснулся.
ГЛАВА 45
— Иди к нему, — сказал я, когда Чендлер ушел, пытаясь сдержать свою ревность к тому факту, что он получил возможность увидеть ее задницу. К черту бумажные трусики. Если бы это был Лео, мне пришлось бы вырвать его гребаные глазные яблоки. Чендлер, Каспиан, Татум и Энистон приехали из Айелсвика, как только я рассказал им о случившемся. Я также позвонил миссис Мактавиш, чтобы она приехала за Киараном. Исла подсыпала в чай успокоительное, чтобы вырубить ее и Эндрю, и она могла помочь Сэди вывести Киарана из дома. Она была хороша. Я дал ей это понять. Она блестяще прошла проверку. Ей повезло, что Сэди выстрелила в нее. Я бы не позволил ей так легко отделаться. — Ты нужна Линкольну.
Она посмотрела на дверь, потом на меня, колеблясь. Она колебалась, потому что я только что поделился с ней чем-то сокровенным. Я сказал то, что никогда не думал, что скажу. А теперь она отстранялась.
У нее была такая манера позволять своему чувству вины поглощать ее. Она думала, что, желая нас обоих, она подводит нас. Она думала, что мы нуждаемся в ее выборе, чтобы каждый из нас чувствовал себя важным. Она не понимала, что, не сделав выбор, она сделала нас самыми счастливыми мужчинами на свете. Мы можем любить одну и ту же женщину и наблюдать, как она любит нас в ответ.
— Моя милая, идеальная голубка, — мой большой палец провел по ее губам, потому что я никак не мог не прикоснуться к ней, зная, что она так себя чувствует. — Я в порядке. Иди, — я не сводил с нее глаз.
Я хотел поймать ее в ловушку в этот момент. Я хотел завернуть ее в пузырь и никогда не отпускать. Но это было эгоистично, а если это сработает, если мы втроем будем одним целым, то эгоизму не будет места.
— Я люблю тебя, — она выдохнула, затем сглотнула. Моя челюсть застыла. — Думаю, я люблю тебя с той ночи, когда ты вытащил меня из ванны, — она выглядела такой храброй, такой сильной, даже когда ее голос дрожал. — И не смей притворяться, что ты меня не любишь.
Это были всего лишь слова, полный рот слогов, заполнивших тихую пустоту пространства. Но они имели силу луны, вызывая приливную волну эмоций, обрушивающуюся на меня.
Мои губы дрогнули.
— Я бы не посмел.
Облегчение нахлынуло на нее, расслабляя плечи.
— Тогда скажи это.
Они были там, обжигали мое горло, сидели на кончике языка. Мои губы разошлись, чтобы произнести их. А потом...
— Пожалуйста, — сказала она. Ее язык высунулся, чтобы смочить губы. — Сэр, — биение ее пульса дрожало на дне горла.
Трахните. Меня. Эти слова были как щелчок двух пальцев, заставивший мой член взреветь.
— Иди, — я сосредоточился на своем дыхании. — Твоя киска может быть болезненной, но твой рот, похоже, работает просто отлично, — я пригнулся, приблизив губы к ее уху. — Уходи сейчас же. Пока я не засунул свой член в это милое маленькое горлышко.
— Мы еще не закончили, — сказала она через плечо, уходя.
— Верно, голубка. Мы еще далеко не закончили.
Если две души продолжают находить друг друга, возможно, им не суждено быть врозь.
Я отпустил ее.
Она нашла дорогу назад.
Линкольн мог бы сказать то же самое. Он тоже однажды потерял ее. А потом вернул ее.
Ей нужна была его буря.
Ей нужен был мой покой.
И мы оба нуждались в ее огне.
ГЛАВА 46
Медсестра проверяла показатели Линкольна, когда я открыла дверь и вошла в палату. Она была симпатичной, миниатюрной и немного старше меня. Ее длинные светлые волосы были собраны в хвост, и даже в темно-синем халате ее изгибы были хорошо заметны. Я смотрела, как она улыбается Линку, когда он открыл рот, чтобы она засунула градусник ему под язык. Ревность уколола мое сердце. Я не хотела, чтобы она прикасалась к нему. Я определенно не хотела, чтобы она приближалась к его рту. Его языку. Его губам. Они принадлежали мне.