Я отпускаю ее руку, пока мы продолжаем стоять на обочине дороги.
— Я сожалею о твоей потере, Адриана. Я встречался с ним всего несколько раз, но из того, что я помню, он был отличным парнем.
Ее улыбка остается неподвижной: — Он был отличным парнем, лучшим другом и мужем, о котором только можно мечтать.
Вдалеке раздается гудок, и желтый автобус приближается к нам.
Я хочу сказать еще кое-что, прежде чем момент будет упущен: — Спасибо, Адриана, что не осуждаешь меня. Но мне нужно кое-что сказать... — делаю паузу, формируя предложение в голове, не желая перегружать ее, — Если когда-нибудь ты снова почувствуешь себя так, я всего лишь на расстоянии телефонного звонка. Пожалуйста, помни об этом.
Она ударяется плечом о мое предплечье, широко ухмыляясь: — И если когда-нибудь ты снова станешь таким Чарли Шином, просто подай сигнал «летучая мышь», и я буду там в мгновение ока.
Я болезненно смеюсь, когда двери автобуса открываются. Рыдающая Пенни сидит впереди, а Хейзел утешает ее.
— Что случилось, Пенни? — спрашиваю я обеспокоенно.
— Член клюнул меня в задницу! — причитает она.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Адриану, пытаясь сохранить прямое лицо.
У Фреда и Джерри по глазам текут слезы смеха, а водитель автобуса едва сдерживает себя, поэтому мне трудно сдерживать смех, бурлящий внутри меня.
— Член клевал твою задницу? Бедняжка Пенни Трэйшн, — дразню я.
Всхлипы Пенни переходят в приступы смеха: — Да, ладно, я должна к этому привыкнуть.
Мы все впадаем в истерику, а Хейзел, как обычно, сияет от гордости.
Смех — лучшее лекарство, говорят они, и выходки трансвеститов тоже.
Семнадцатая глава
Прошла неделя с тех пор, как я покинула приют, желая убежать от реальности, но реальность пришла и нашла меня.
Все началось во вторник. Я сидел за своим столом в офисе, занимаясь обычной ежедневной рутиной. Было десять часов, когда мой босс вызвал меня к себе в кабинет. В его голосе не было ничего необычного, поэтому я не придал этому значения. Так было до тех пор, пока я не вошел в его кабинет и не увидел сидящих там сотрудников отдела кадров.
Экономический спад, бла-бла-бла, и мне вручили мою последнюю зарплату.
Спорить было бессмысленно, и я вернулся к своему столу, чтобы собрать вещи. Уголком глаза я заметил стоящую в дверях Найри. Она сказала мне, что трех ее друзей в офисе тоже уволили. Она была очень расстроена, но, находясь в своем собственном аду, утешать ее было бессмысленно.
— Ну и как долго я должна стоять здесь и мелькать обнаженной ногой, прежде чем ты пригласишь меня на ужин? — дразняще спросила она.
Мое лицо расплывается в ухмылке, и, не глядя ей в глаза, я продолжаю собирать вещи: — Я был слишком отвлечен бюстом, чтобы заметить ногу.
Она бросила в меня ручку и разразилась хихиканьем.
— Ты выглядишь так, будто тебе не помешала бы домашняя еда. Как насчет моей квартиры в следующую пятницу вечером? В эти выходные меня не будет в городе.
Приглашение к ней означает одно — ей нужен хороший секс, и прямо сейчас. Возможно, я как раз тот человек, который даст ей то, что ей нужно.
Глядя в ее глаза, я вижу похоть и удовольствие, слитые воедино: — Принести десерт?
Ее глаза прослеживают мое тело и опускаются к моему члену: — Это будет замечательно. Никто не хочет прийти с пустыми руками...
Я вздрогнул от неожиданности. Давненько не виделись, а мне так нужно потрахаться.
***
Потеря моей постоянной работы кажется такой незначительной. Я сижу на скамейке в парке и думаю о своих дальнейших действиях. Вспоминая времена учебы в Гарварде, во мне было столько драйва, амбиций и стремления стать журналистом. Я рассказывал истории, которые нужно было рассказать, пытался изменить жизнь людей и убедить их в том, что мы все должны протягивать руку помощи друг другу. Не все мы рождаемся с серебряными ложками во рту, и как самый маленький акт человечности меняет жизнь к лучшему.
Здесь, в Калифорнии, я пишу о преступлениях, знаменитостях и других бессмысленных вещах. Это не то, кем я хочу быть, и это не удовлетворяет мое желание быть лучшим человеком.
Когда я возвращаюсь домой, все еще не приблизившись к тому, что я хочу сделать, я вижу табличку на своей двери.
Меня выселили.
В уведомлении говорится, что все мои вещи отправлены на склад недалеко отсюда. Просто охуенно.
Официально, я теперь бездомный.
***
Я следую указаниям к дому Хейзел и с удивлением обнаруживаю, что ее дом на самом деле является той самой фермой, на которую я наткнулся в тот день, когда потерялся. Спокойствие и умиротворение вокруг ослабляют давление, которое я испытываю из-за потери квартиры. Это глоток свежего воздуха, смотрю на облака и благодарю того, кто благословил меня этой удивительной женщиной, дружбой и системой поддержки, без которой я не могу жить.
Хейзел сидит на крыльце, пока я еду по грунтовой дороге. Оно маленькое и причудливое, окруженное розами и гвоздиками. Она стоит и приветствует меня, когда я поднимаюсь по ступенькам крыльца.
Она называет мое имя и нежно кладет руки мне на лицо. Я чувствую ее любовь, материнскую любовь, которой мне так не хватало от моей матери. Она проводит меня через свой дом. Он теплый и гостеприимный, наполненный памятными вещами Ричарда и Джордж. Когда мы возвращаемся на крыльцо, она приглашает меня сесть за маленький столик, где у нее есть свежий лимонад и домашние черничные кексы. Вид из окна просто потрясающий.
— Мне нравится, когда у меня есть компания. Часто, когда Майлза нет в городе, я отправляюсь на вечер бриджа, чтобы встретиться со старыми знакомыми.
— Майлз здесь живет?
Я поглощаю эти кексы, и они практически тают во рту.
— О, нет, дорогой. У него дом прямо за углом. Это такой красивый дом. Его дочь и внук живут с ним.
— Он уехал из города по работе?
— Миссионерская работа. Майлз — медбрат. Он был добровольцем на юге, когда там прошли ужасные торнадо. Он вернется на следующей неделе, и мы поедем в отпуск в Нидерланды, — добавляет она.
— Нидерланды?
— Да. Там живет моя сестра, и я очень по ней скучаю, — Хейзел говорит спокойно. Она довольна. Как бы я хотел оказаться сейчас в ее голове.
— Что вы делаете с группой, когда вас нет?
— Фред понимает и сам выбирает время для отпуска. Джерри... ну, он иногда делает шаг назад. Я рада, что ты принял мое предложение, — она улыбается.
— Я чувствую себя слабой, когда прошу о помощи.