Уж лучше бы я никогда н узнала, что именно всколыхнуло замок в этот предрассветный час…
– Ты? – голос его прозвучал, будто удар плетью, и лунный свет растворился бесследно, уступая место утренним сумеркам.
Я отступила.
– Что?
– Ты это сделала?
Надеясь, что речь не о краже, я нашла в себе силы промолчать и лишь часто заморгала, от волнения. Но надеясь, что выглядит, будто от непонимания и это смягчит Амила.
Однако лекарь плотно сомкнул свои бледные губы и сузил мерцающие, оранжевые глаза, делая ко мне, отчего то нерешительный шаг.
– Когда властелину стало нехорошо, я обнаружил твоё исчезновение, а так же пропажу яда... Ты?
Яда?
О боги, это был яд? Амил решил, что я...
Властелину плохо?
Мысли сменяли одна другую, я не могла поверить в происходящее.
Госпожа Хель, неужели она... отравила своего мужа? И меня сделала участницей этого преступления?
– Амил, – голос мой прозвучал так тихо и жалко, что на глаза только от одного этого навернулись слёзы. – Амил, я не знала...
Он переменился в лице. То, что это было признание – очевидно. И казалось, что меня вот-вот ударят. Подумав об этом, я крепко зажмурилась в ожидании. Но лекарь лишь развернулся и вышел из комнаты так, будто для этого ему пришлось приложить немало усилий.
Конечно, несмотря на страх и дрожь в ногах, несмотря на мысль о, теперь уже неминуемой казни, я поспешила за ним.
На меня никто не обращал внимания по пути. Хотя Амил мог бы сразу назвать виновницу переполоха и я бы давно ожидала своей участи в камере…
Стражи и другие слуги были повсюду. Перед Амилом все расступались и затихали. А по мере того, как он подходил к покоям властелина, я ощущала… жар.
Словно раскалённый солнцем ветер гулял по коридорам, ласково поглаживая стены, тем не менее рискуя их опалить.
Видимо из-за этого у дверей его почти никого не было. Даже любопытство не позволяло людям подойти, рискуя жизнью.
А вот Амилу – вполне.
Впрочем, он и не человек…
Я же за ним и в огонь, и в воду. Жаль только вины моей это уже вряд ли убавит.
Переступив порог следом за лекарем, я увидела лежащего Этаро на полу у кровати. Бледен, как мел, он тяжело дышал, сминая в пальцах ткань рубашки у себя на груди.
Амил опустился перед ним на колени, поднёс к губам властелина кружку с некой жидкостью, но тот отмахнулся, едва не задев лекаря, что могло обратить того в пепел.
– Это противоядие... – пытался объяснить Амил. – Не такое сильное, как нужно, но оно даст мне время.
– Нет, – говорить Этаро было тяжело, он взглядом скользнул по комнате, дошёл до меня, но вряд ли при этом заметил. – Не было... яда, – прошептал он, прикрывая веки, пытаясь справиться с болью.
– Нет, был, – настаивал Амил. – Как мелария, я ощущаю здесь отзвук нашей магии. А из кабинета был укра... – он осёкся.
Будто не желал меня выдавать.
Сердце моё замерло. Это поразило меня даже больше происходящего с нашим властелином.
Этаро же словно не понял. Качнул головой, попытался подняться, вновь отмахиваясь от Амила, чем заставил того отступить на безопасное расстояние. Если можно назвать безопасной комнату, что вот-вот вспыхнет от драконьего пламени.
– Это не... Хель, – облокотившись о край кровати, выдохнул властелин. – Это моя... болезнь. Где... – он осмотрелся, в его воспалённых глазах вновь отразилась я.
И даже на этот раз Этаро меня словно не увидел.
– Позови Хель, – попросил он слабо. – Ты не поможешь мне. Ты, – поднял он на Амила взгляд, – мне не нужен. Где... Хель?
Выходит, они ещё не знали. А вот я понимала, что госпожи скорее всего уже нет в замке.
Понимала, но не могла придумать, как об этом сказать. Тем более тогда, когда увидела, что Амил готов был не выдавать мой секрет, не рассказывать властелину о моём преступлении.
И я продолжала молчать.
32.2
Амил в замешательстве замер, по всей видимости, не зная, как поступить. А когда, как-то странно посмотрел меня… Думаю, теперь он всё понял… Каким-то образом связал происходящее с «потерей» пузырька и моим поведением.
И всё же распорядился, бросив затравленный взгляд к дверному проёму:
– Найдите Хель и приведите её сюда!
Властелин догадался о побеге именно в это мгновение, это стало ясно по тому, как сила, рвущая его на части, вдруг помогла ему собраться.
– Нет, – вроде и сказано было негромко, а все вокруг, на коридоре, я уверена, тоже, замерли. – Я сам.
– Но, Этаро… – попытался было возразить Амил, только вот был остановлен жестом его руки.
– Я возьму людей, и мы выйдем к ближайшей границе с Сумеречным миром. Ты, – вдруг обратился он ко мне, и сердце моё рухнуло от страха и разлетелось на сотни осколков, – чего стоишь без дела? Она, – это уже было Амилу, – не знает, где её госпожа?
– Нет, – мрачно отозвался он.
– Иди тогда, – бросил мне повелитель, – не мешайся под ногами, – и начал спешно собираться.
Я последовала его совету, стрелой вылетела за дверь и, не глядя ни на кого, направилась подальше ото всех.
Сама не знаю, куда несли меня ноги, но хотелось сбежать. Только от чувств своих не убежишь… И хоть у меня появилась призрачная надежда, что Амил защитит, простит и не позволит меня казнить, на душе моей было тяжело и мерзко.
Я виновата перед ним. Как же я себя корила за это! Но, несмотря ни на что, за госпожу волновалась тоже… Что будет с ней, если её схватят? И позволят ли мне прислуживать ей дальше после всего случившегося?
Поток моих мыслей прервал вид из окна. И я припала к стеклу, прижимая к нему ладони.
Шелест крыльев был таким громким! И тень от взмывающего к небу дракона оказалась такой чёрной… Она падала на отряд воинов, которые на вороновых лошадях, с оружием и в доспехах, незамедлительно отправились к границе.
Как бы не вспыхнуть войне с новой силой прямо под сводами этого замка…
Могла ли я что-либо изменить, если бы не пожалела госпожу?
***
Хель
Я бежала, не чувствуя ног, когда, спешившись у реки, попрощалась с лошадью и Штормом.
Пёс не хотел отпускать меня, плыл за мной, но, в конце концов, отстал и вернулся на свой берег. А я, чудом перебравшись на другую сторону, в одежде, отяжелевшей от воды, сквозь усталость и боль в груди, бросилась вперёд. К дому…
Мне казалось, прошло всего ничего времени, но это было не так. Я чувствовала силу Этаро, что неумолимо надвигалась ко мне. Конечно же, он был куда быстрее меня…
Однако, быстрее был и мой котик. Его я первым увидела впереди. А затем и меларий, над которыми он парил… И среди них, наверняка так хорошо знакомых, взгляд различил лишь одного…
Никого у меня не осталось больше из родных, только он, высокий, остроухий, со взглядом воина, в котором поселилась небесная синь. Волосы почти, как у меня, отливающие на солнце медью, в тени же – что текучий янтарный мёд.
И как же я была рада видеть его сейчас!
Бросившись к нему на шею, я вдруг поняла, что нахожусь дома…
А затем это чувство прервалось. Словно я очнулась ото сна.
И за спиной моей тьма опустилась на землю, и горячий ветер волною хлынул на полосу леса за спинами меларий, заставляя деревья оглушительно зашуметь листвой.