– «Бутерброд»? – не поняла Игния Каста.
– Это германское слово, обозначает «масленый хлеб». Эти бутерброды почти идеальны.
– Только «почти»?
– Помидоров не хватает.
Рогатая с сомнением прищурилась.
– Ты ведь просто на ходу придумываешь слова, да?
– Нет! Просто в этом мире Новый Свет так и не открыли, и наша средиземноморская кукина оскудела: ни картофеля, ни кукурузы, ни помидоров. Не говоря уж о многих тропических фруктах. – Гай тяжело вздохнул и продолжил есть, разглядывая пейзаж.
На лугах вместе с простыми коровами пасутся огромные метатораксы, – просто горы мышц, по сравнению с которыми даже бурдигальцы похожи на пони. Их рога спилены, а вместо обычной мохнатой шкуры горбатые туши покрывает грубая чешуйчатая; толстые и длинные вараньи хвосты волочатся по земле. Этих химер вывели достаточно давно, чтобы они успели распространиться по всей империи, потому что обычные животные, даже генетически модифицированные коровы, не могли утолить нужду почти двух миллиардов римских граждан в мясе. Обычного быка можно забить только раз, а метаторакс даёт урожай годами, причём не только через ампутацию хвоста, который со временем отрастает, но и просто срезанием излишнего мышечного волокна со спины, бёдер. Все потери восполняются благодаря регенеративной способности, доставшейся от рептилий, а примитивная нервная система позволяет не слишком страдать под ножами мясников-хирургов. Смешение генов коров и варанов, разумеется, ухудшило кулинарные качества мяса, однако, ни армию, ни плебс мраморной говядиной не прокормишь. Единственный весомый минус – метатораксы неспособны размножаться, каждого выводят на специальных генофермах.
– Расскажешь ещё что-нибудь про другой мир? – попросила вдруг Каста. – Мне любопытно.
Гай пожал плечами:
– Незадолго до моей смерти мы наконец решили проблему белкового голода в мире, создали настоящую искусственную говядину. Эдакие огромные мясные опухоли в специальных чанах, ни костей, ни нервов, только мешок с некоторыми органами и кровеносная система. Отличное мясо, которое никогда не чувствовало боли, страха, не было полноценно живым. Думаешь, зоозащитники успокоились наконец? Нет. Некоторым людям просто нравится противостоять.
Она некоторое время размышляла об услышанном, потом отпила сока и куснула бутерброд.
– Ты был биоконструктором?
– Боже, нет, но многие биоконструкторы служили мне. Помогали наладить поставки мяса, а то после Последней войны люди расплодились слишком быстро и началась нехватка. Нет, я так и хотел, но, видимо, программа по восстановлению демографии сработала слишком хорошо.
На этот раз Игния Каста думала дольше.
– Значит, ты был каким-то правителем? Консулом?
– Я был генеральным секретарём.
Рогатая явно не поняла.
– Скрибом что ли?
– Нет! Ну, вот представь: демократия! Огромной страной правит совет из десятка могущественных мужчин и ещё сотни ребят попроще! Они собираются, все из себя такие важные, хотят решать вопросы, но кто-то же должен вести их собрание, верно? Кто-то должен объявлять начало, оглашать повестку дня, объявлять голосование и оглашать принятые решения, чтобы был порядок. Этим и занимается генеральный секретарь. Постепенно должность приобретает всё больше веса, и, хотя название довольно скромное, за ним стоит большая сила. Я был этим генеральным секретарём.
– Как Принцепс Сената! – просияла Каста.
Гай помедлил, но в итоге не смог не согласиться:
– Вообще-то ты прямо вот в точку попала. Я был Принцепсом без сената.
– М-м-м! Ты, разумеется, себя-то не обделил важностью в прошлой жизни, – восхищённо покачала головой она.
– Не веришь? А вот зря! Я никогда не вру!
– Верю-верю! Есть в тебе что-то такое, знаешь, сенаторское! Ты прямо на лицо двуличный, можно сказать, родился политиком!
Она расхохоталась в голос, а Гай демонстративно надулся. Но подъедать хлеб с маслом и колбасой не перестал.
– Тебя не Аврелий подослал случаем?
Каста поперхнулась.
– …что? Этот жуткий тип? Почему?
– Я годами рассказываю о своей предыдущей жизни всем, кому интересно слушать, но дело в том, что никому неинтересно. Такова натура римлян: всё, что заслуживает внимания создано Римом или принадлежит ему, то есть оно известно; всё остальное – не важно. А вот Аврелий вдруг заинтересовался, вопросы задавать стал, кто я был, да что делал.
– О, а это, значит, секрет?
– Нет у меня никаких секретов! Просто… это бессмысленно. Прошлого уже нет, будущего ещё нет, есть только настоящее, потому его и зовут настоящим.
Рогатая приподняла брови, словно бы прокрутила услышанное в голове несколько раз и медленно кивнула.
– Глубоко. Даже слишком глубоко для девятилетки.
– Какой-то философ сказал в прошлой жизни, не помню, кто.
Каста отложила недоеденный бутерброд, вытерла рот тыльной стороной ладони и серьёзно сказала:
– Каст Игний Лакон прибыл чтобы оценить вас и определить ваше будущее, но великий нобиль не может сам бегать вокруг и расспрашивать трёх сопляков из опальной ветви, – много чести. Приходится мне, м-м-м…
– Составлять наши образы для двоюродного дядюшки?
– Вроде того.
– И что насоставляла? Проникла под кожу изучаемым субъектам? Постигла наши глубинные сущности?
– А как же! – гордо задрала подбородок Каста. – Просто как мокрую бумагу вас на просвет вижу!
– Ну-ка, ну-ка?
– Хм, старший брат – заносчивый дурак, средний – скользкий змей, а ты лентяй с головой набекрень. Ничего не упустила?
Гай облизнул пальцы и уважительно поцокал языком:
– Да тебе в магистранои идти надо с такими навыками, скрытых врагов империи изобличать. Есть только пара поправок.
1## Магистранои (магистранос ед.ч.) – греческое название Agentesin rebus – римской службы тайной полиции, обеспечивающей оборот документов, содержащих государственную тайну, борьбу с коррупцией среди чиновников и иностранным шпионажем; сиречь – контрразведка.
– Я всегда открыта для критики.
– Ну, изволь тогда. Юниор заносчив, потому что он истинный нобиль, все его неприятные черты характера закономерны, ибо как киту тесно в луже, так и моему старшему брату тесно на Сицилии. Тит чувствует себя уязвлённым, потому что его эго ничуть не меньше, а ум куда больше. При этом средний наш брат отстал от нас по силе и это давит на него, потому что порядок старшинства нарушен, а именно к этому Тит стремится всегда – к порядку.
– Бедный-бедный посредственный брат, даже родился средним. О себе что скажешь?
– Что хотя бы один раз из трёх ты не ошиблась. – Гай допил сок, громко рыгнул и погладил свой живот. – Но допущенные ошибки легко исправить. Если хочешь, устроим обмен информацией, я буду рассказывать о нашей троице, а ты расскажешь о себе и об остальных Игниях. Как тебе?
– Звучит как детские шалости: покажи мне своё, а я покажу своё. Нет уж. Всё, что я хотела знать, уже узнала. Готов скакать назад? А то ведь поединок брата пропустишь.
Гай отмахнулся:
– Пф-ф-ф! Я всю жизнь смотрю, как он дерётся, и обычно с слишком близкого расстояния.
Тем не менее, пикник подошёл к завершению; они спустились к подножью холма и подозвали бурдигальцев.
– Ты сказала, – вспомнил Гай, оказавшись в седле, – что Гней Юниор не сдаст испытание Вулкана. Вообще-то он хороший кузнец и в нём очень много огня. Я присутствовал при апофеозе: несколько людей расстались с жизнями тогда. Он не может не сдать…
– О, ты не так понял. – Она тронула коня и тот неспешно двинулся к просёлочной дороге, пофыркивая. – Сатурновы дары господин Злобная Рожа получил, – факт, – но это ещё не билет на самый верх. Где он хочет учиться после достижения совершеннолетия?
Вопрос не поставил Гая в тупик, он пожал плечами и ответил без сомнений:
– В Академии Прометея.
– Вот ни разу не удивлена. А служить потом он хочет в Легионе Пламени? Лучшее для лучших?