– Ладно, допустим, но это всё равно слишком похоже на тот случай в прошлом году, помнишь, на Нептуналиях…
– Это другое.
– …когда вы с Гнеем Юниором…
– Это другое.
– …решили, что вы такие умные и лучше всех всё знаете…
– Это другое!
– …и что будете действовать сами во благо фамилии…
– Ты мне поможешь, или нет? – прямо спросил брат.
Гай перестал улыбаться, насупился и скрестил руки на груди.
– Помогу. Но это твоя инициатива, пусть вселенная знает. А сейчас давай-ка пойдём и поздравим Гнея Юниора с его блистательным выступлением, как будто мне не плевать, а тебе не завидно, ага?
– Мне некогда, нужно подготовиться.
Гай вздохнул тоскливо, понимая, что завтра будет трудный день.
***
Утро началось с суматохи, но такой, – организованной. Слуги божественного нобиля собирались в обратный путь, тогда как его охрана проверяла снаряжение и готовилась сопровождать Лакона к Этне. Поверх чёрно-красных доспехов были надеты чёрные сагумы, сегодня это понадобится.
Сам нобиль покинул шатёр и Гай не сразу понял, что он в том же доспехе, в котором прибыл не так давно; матовый чёрный слой пропал, мускулата сверкает отполированным до совершенной чистоты золотым зеркалом, в котором протравлены и подведены гранатовой эмалью огненные лепестки, а красный горгонейон снят, на его месте посередине груди закреплён священный лик Сола Непобедимого, как символ ничем неомрачённой радости и благодарности дневному светилу. В красных волосах двоюродного дяди по-прежнему сверкает лаурус, но на плечах белеет снежная тога с пурпурным клавом, а лицо вымазано пеплом как дань традиции, особенно вокруг рта и глаз. Отец тоже сменил обычную чёрную тогу на простой доспех и повесил сбоку спату, он всегда одевается так, если надо участвовать в официальных праздничных мероприятиях.
Намедни Агрикола отослал в гостиницу славную весть, и Помпилия Игния прибыла к каменоломне вместе со множеством слуг. Она привезла праздничные одежды для детей, потому что на ежегодной церемонии Пеплоизвержения состоятельный человек не боится замарать самое красивое, – впереди целый год богатых урожаев и благоденствия. Под зорким взглядом матери братья как следует искупались, прежде чем слуги стали их наряжать.
– Ну, и что будет дальше? – спросил Гай у Тита, когда они оба встали на краю карьера, следя за тем, как дед поднимается в сопровождении раба: огромная фигура, укутанная в алую тогу и с уже покрытой головой.
– Дальше мы сбежим.
– Прямо сейчас?
– Иногда забываю, насколько ты безмозглый. Сейчас не сможем, ускользнём в пути.
– Ты так уверен.
– Юниор поедет со взрослыми, верхом, охрана Лакона заботится только о нём, отец будет занят…
– А мама? Мы наверняка поедем в лектике вместе с ней.
– Нет, мама поедет с сёстрами, а мы с тобой в другой лектике: женщины и мужчины отдельно.
– Мы дети, а не мужчины.
– Мы прошли испытание Сатурна, значит, уже где-то близко, и хватит сбивать меня! Нужно подобрать оптимальный момент, чтобы мы успели вернуться, чтобы нас не хватились раньше времени, а если хватятся, не сразу решились бы возвращаться. Это самая слабая часть плана, но за сутки ничего лучше я не придумал.
– Самая слабая часть? А то, что мы будем здесь делать – самая сильная?
– Предоставь думать тем, кто под это заточен.
– Ага, думает твоя голова, а задницы потом болят у всех.
Но Тит не стал слушать, вместо этого он подошёл к Гнею Юниору, который оказался поблизости.
– Ты спросил у отца?
– Да. Авгуры не поедут с нами к Этне.
– Почему?
– Я должен был и это спросить? – надменно прищурился юный бог. – Потому что их химере там не место, потому что работа биопровидца здесь окончена, потому что он не хочет, – выбери, что больше нравится.
– Понятно, – тихо сказал Тит.
– А зачем тебе вообще…
– Да так, не забивай голову ерундой. Сегодня твой первый триумф из многих, сосредоточься на этом.
Когда Пирокластикус вышел-таки на поверхность, ему помогли подняться в седло и старик двинулся впереди колонны, вместе с Лаконом и его свитой. Как и предсказал Тит, они с Гаем поехали в лектике вдвоём, а мама с сёстрами позади. Отряд секуритариев, неусыпно следил за местностью, но, как это неизбежно случается, любая колонна рано или поздно обречена растянуться, будь то марширующий легион или вереница гружёных ослов. К тому же горы Неброди изобилуют извивистыми дорогами, с двух сторон стиснутыми вековыми лесами, так что, подгадав момент, Тит выскользнул из носилок и Гай последовал. Погонщик марширует впереди, задавая темп химам-лектикариям, а сами они совершенно безразличны к тому, что пассажиры вышли на ходу, их дело – нести, пока не прикажут не нести.
Белоснежные тоги остались в лектике, но братья всё равно понеслись прочь от дороги как ошпаренные, чтобы их дорогие яркие туники не привлекли внимание на фоне лесной палитры. Позади звучат голоса секуритариев и цокот копыт, но эскорт, судя по всему, не заметил беглецов. Прячась за толстым дубом, они дождались, пока хвост колонны не пройдёт мимо, а затем начали разминку. Прежде чем бежать длинную дистанцию необходимо разогреть сердце и растянуть связки, без этого даже опытный марафонец покалечится и сойдёт с дистанции. Глубокое дыхание расширяет лёгкие и наполняет кровь кислородом, что необходимо для мышц, по всему телу растекается жар.
– Вот удобная обувь, в сандалиях мы по лесу расстояние не покроем.
– Ага, – согласился Гай, зашнуровывая беговые кальцеи вместо дорогих, богато украшенных сандалий.
– Готов?
– Да, только ты учти, что у меня ноги короче.
– Вот и переставляй их быстрее!
Внуки Пирокластикуса умели бегать, не важно, короткие или длинные дистанции, свободные или с утяжелением, бегать они научились так, чтобы извлекать всё из своих порождённых евгеникой организмов. Даже по пересечённой местности, где подвернувшийся корень мог сломать лодыжку, а внезапная ветка – выколоть глаз; где ждали спрятанные капканы, а многие растения грозили шипами или ядом: внуки Пирокластикуса умели бегать.
Они понеслись оленями, перемежая шаги длинными прыжками, ориентируясь по солнцу, чувству времени и журчанию воды в зоне слышимости. Пускай колонна успела уйти от каменоломни на весьма приличное расстояние, это всё ещё места их детства, где по каждой звериной тропе братья хаживали не один десяток раз. Дед обучал их не жить, но выживать, выбрасывал в дикую природу едва ли не голышом, и они восприняли науку.
Как и ожидалось, Гай стал отставать. Просто потому, что генетические нобили растут и развиваются очень быстро, тот же Тит выглядит намного крепче и старше сверстников, а вот он – наоборот, примерно соответствует росту девятилетнего мальчика, и развитые мышцы нисколько не компенсируют длину ног. В определённый момент старший брат просто схватил младшего за руку и потащил так, что тому осталось лишь совершать длинные прыжки в надежде не упасть. Когда они сделали небольшую остановку близ одного из тысяч горных ручьёв, чтобы омыть горящие лица, Гай стал ощупывать живот и грудь, жизнерадостное выражение, с которым он шёл по жизни, сменилось обеспокоенным.