Необходимость удерживать тяжелую конструкцию подвесного потолка объясняла размеры механизма перед нами.
– Кажется, на третьем этаже над нами сейчас комната Цубасы, – добавил Фумио. – Дело в том, что потолок уже какое-то время опущен и зал пустует – там нет ни мебели, ни техники. Комната выглядит неуютно, так что мы встречаем гостей в другом месте. К тому же для того, чтобы поднять потолок, нужно наладить механизм.
Хитрый механизм наверняка был очень дорогим.
– Я как-то хотел показать друзьям зал с подвесным потолком, но беда в том, что дверь туда открывается только внутрь.
– Получается, ее не открыть, пока потолок опущен? – спросил Кацураги, и Фумио кивнул.
– Верно. Уж не знаю, ошибка ли это или особенность конструкции.
– Похоже, дом действительно устроен необычно, – сказал Кацураги, закончив умывать лицо.
– Ага. Даже не могу себе представить, – добавил я.
Немного поразмыслив над словами Фумио, Кацураги предположил:
– Если внутри дома есть тайные ходы, то, возможно, есть хотя бы один, ведущий за пределы горы.
– За пределы… то есть к подножию? – Я не мог сдержать удивления.
– Даже не знаю. Не уверен, что возможно прокопать настолько длинный ход. – Фумио нахмурился.
– По пути сюда мы видели люк с гербом семьи Такарада. Недалеко от автобусной остановки.
– Герб? – Фумио покрутил головой, словно слышал об этом впервые.
– Да, скрытая среди травы и кустов квадратная металлическая дверь, похожая на люк, с гербом на ней. В отверстие под ней уходила глубокая лестница. Если там под землей действительно подземный ход, ведущий к дому…
Только теперь я понял, почему Кацураги заговорил о потайных ходах.
– …то мы сможем спастись от пожара! – закончил я. Кацураги довольно кивнул.
– Есть ли кто-то, кто знает обо всех особенностях этого дома?
Фумио раздраженно покачал головой.
– Дед принимал непосредственное участие в проектировании дома, но он не в себе и вряд ли вспомнит такое. Но… скрытые ходы? Кажется, на чертежах дома были подобные комментарии. – Голос Фумио звучал взволнованно.
– И где находятся чертежи?
– Хм… я попробую поискать. Пожалуйста, подождите пока в гостиной.
И Фумио поднялся на третий этаж. Когда он скрылся из виду, я шепотом спросил Кацураги:
– Что будем делать?
– Только не говори, что пойдешь за ним! – возмутился он.
– В человеческой природе хотеть сделать то, что настрого запретили делать. Кроме того, раз комнаты членов семьи находятся на третьем этаже, значит, Юдзан тоже будет там. Мы же пришли, чтобы встретиться с ним, помнишь?
– Но ведь если мы нарушим запрет, то нас выгонят! – Кацураги дрожал от волнения.
– Не переживай. Я пойду один, а ты пока останься здесь.
– Эй! Эй, Тадокоро-кун! – Голос Кацураги постепенно затих, когда я поднялся вверх по лестнице.
На стенах коридора третьего этажа я заметил указатели: «Игровая комната», «Домашний театр», «Комната Юдзана» и другие. Слева от лестницы находилась комната Фумио. В конце коридора слева, судя по всему, была еще одна жилая комната. Дверь в нее была приоткрыта. Воздух, казалось, пах старыми книгами – это укрепило мою уверенность в том, что комната принадлежала Юдзану Такараде. Войдя в комнату, я оказался в рабочем кабинете, из которого был отдельный вход в его спальню.
– Дедушка, у нас гости. День сегодня насыщенный! – послышался голос Фумио. Его ласковый тон вызвал у меня улыбку. Сердце замерло от предвкушения. Пусть я не смогу поговорить с ним, но, по крайней мере, наконец увижу…
– Что?.. – неожиданно вырвалось у меня от увиденного. Я закрыл рот рукой, но было уже поздно.
Стоявший у кровати Фумио, резко обернувшись, строго посмотрел на меня и спросил:
– Ты? Зачем?
– Простите, пожалуйста! Я хотел взглянуть хоть одним глазком…
– А! – смягчился Фумио. – Ты же поклонник моего дедушки… Что ж, я был недостаточно осторожен. Надо было закрыть за собой дверь.
– Значит… господин Юдзан…
– Как видишь. Он такой с прошлого года. Совсем не разговаривает.
Юдзан Такарада неподвижно лежал в кровати, тяжело дыша.
Последнюю известную фотографию успешного автора напечатали в его книге около семи лет назад. На ней седовласый мужчина в очках с круглой оправой живо улыбался. Его пухлые щеки и крупные руки говорили о силе и уверенности. Человек на той фотографии не был похож на старого, беспомощного и сильно исхудавшего мужчину, лежавшего передо мной.
Осознание того очевидного факта, что все мы стареем, на мгновение выбило меня из колеи.