– Потише, Тадокоро-кун. Твой гнев оправдан. Но тот факт, что на рисунках нет потайного хода, означает, что они не знают, где он находится.
– Тогда почему они не поделились тем, что знали…
– Они хотели сохранить это в тайне. Посторонние не должны были узнать, где спрятаны «сокровища». Они думали, что смогут схитрить и, не показывая нам чертежи, найти скрытый проход. Еще вопросы? – добавил Кацураги.
– Когда был поврежден трос? Если способ убийства был таким, как ты описал, то было достаточно использовать механизм по назначению. Зачем повреждать его?
– Но его нельзя использовать без электричества.
– Так вот почему ты хотел знать все о времени отключения! – Я наконец понял, почему Кацураги задавал свои вопросы.
– Преступник постарался скрыть тот факт, что местом преступления было пространство над подвесным потолком. Назовем верхнюю часть потолка, на которой расположена лестница, стороной А, а нижнюю, обращенную к полу, – стороной В. После убийства пятна крови остались только на стороне А. Но преступник столкнулся с непредвиденной проблемой – отключением электричества. Вероятно, оно произошло сразу после того, как он переместил тело вниз и оставил в том положении, в котором мы его обнаружили. Зайдя в комнату с механизмом и попытавшись запустить лебедку, преступник понял, что электричество отключено. Потолок оставался поднятым, и на стороне В не было пятен крови… Это выглядело бы подозрительно. Рано или поздно стало бы очевидно, что убийство произошло на стороне А, которую преступник желал скрыть от остальных вместе со спрятанными там «сокровищами».
– И он не знал, включат ли электричество обратно, – добавил я.
– Верно. Существовала вероятность, что аварийное электроснабжение тоже окончательно вышло из строя… Убийца мог решить, что единственный способ опустить потолок – самостоятельно перерезать державшие его тросы. Цубаса была уже мертва, поэтому его не беспокоило, сколько времени на это потребуется.
– Понятно. Но если все так, и время совершения преступления растянулось на до и после периода отключения электричества… то у Такаюки и Кугасимы, беседовавших в общем зале, есть алиби?
Кацураги утвердительно кивнул.
– Похоже, это единственное объяснение. Моя теория объясняет и то, почему Цубаса не смогла спастись, и то, при каких обстоятельствах было обнаружено ее тело… ее даже можно доказать. Ты прав, – продолжил Кацураги, глядя на меня. – Потолок может упасть из-за поломки, но после его нельзя поднять наверх. Тело тоже само по себе не может перемещаться по комнате. Это определенно не случайная смерть, как считала госпожа Асукай. Это убийство. И убийца…
– Все еще в доме, – добавил я.
Я не смог сдержать дрожь. Когда госпожа Асукай назвала гибель Цубасы случайностью, преступник охотно ее поддержал. Человек, который делал вид, что готов сотрудничать, и молча злорадствовал. Возможно, он испытывал особое удовольствие от наблюдения за противостоянием Кацураги и Асукай…
Мой страх окончательно превратился в гнев.
– Кацураги…
– Да?
– Я поднимусь наверх.
– Почему передумал?
– Помнишь, ты сказал, что я слишком влюбчив?
Он моргнул и ответил:
– Помню. Я по-прежнему так считаю.
– Ты прав. И я очень жалею об этом. На этот раз я слишком пострадал… я дал ей обещание. Обещал, что мы втроем пойдем гулять.
Кацураги не дразнил меня и не пытался пристыдить. Да, мой друг обвинял меня в том, что я слишком легко увлекаюсь, но на этот раз он молчал. Мне было слишком больно.
– Понятно, – наконец ответил он дружелюбным тоном.
– Жаль, что я не смогу выполнить свое обещание, – пробормотал я.
– Да, – согласился Кацураги.
Еще вчера я таял от ее улыбки… Я должен был знать. Должен был знать, кто лишил меня возможности сдержать данное ей обещание.
– Я хочу довести дело до конца во что бы то ни стало. Хочу узнать, чем все закончится. Я верю, что ты раскроешь эту загадку.
– Понимаю.
– Даже если это принесет мне страдания… я должен увидеть место, где она погибла. Иначе чувство вины будет преследовать меня всю мою жизнь, – сказал я, тут же решив, что это преувеличение.
– Если тебе станет от этого лучше, то я не стану тебя отговаривать, Тадокоро-кун.
– Хорошо. Дай мне свой смартфон, я постараюсь снять побольше видео и сделать фото. И, Кацураги, пожалуйста, не позволяй никому другому управлять потолком.
Сказав это, я признал тот факт, что подъем наверх был очень опасным. Подняться означало подвергнуть свою жизнь опасности. Опасности погибнуть, совсем как Цубаса. Я не мог просто спрыгнуть вниз и убежать при первом подозрении. До окончательного подъема потолка пройдет почти минута, но я ничего не успею сделать. И отдать контроль над механизмом любому, кроме Кацураги, – это все равно что передать им контроль над жизнью и смертью.