– Прозвище «Коготь» появилось из-за лака для ногтей?
– Не только. Сам убийца оставил такую подпись. У второй жертвы было перерезано горло, а внутрь него была вставлена записка со словом «Коготь».
– Объединял ли всех жертв один характерный способ убийства?
– Нет, его не было.
Кацураги поднял брови.
– В способах убийства не было какого-то сходства или закономерности. В каждом отдельном случае он забивал насмерть, закалывал, убивал из огнестрельного оружия, топил, использовал электрический ток или душил.
– Ни одного совпадения… Возможно, в этом его особенность.
– У меня сложилось впечатление, что для него крайне важно было следовать определенным правилам, он получал от этого особое удовольствие, – с горечью в голосе продолжила Асукай. – Десять лет назад… он отнял у меня Амасаки. Я провела расследование вместе с ее братом – он работал офицером полиции. Мы хотели арестовать человека по имени Эцуки Тогоси, но не смогли. Тот покончил жизнь самоубийством. – Асукай сжала кулаки. Ее голос дрожал, но она продолжила: – Я заподозрила неладное. Изучив поведение убийцы и исключив алиби, мы с легкостью вышли на Тогоси. Но, ворвавшись в квартиру, чтобы арестовать его, обнаружили, что тот повесился. Мы нашли несколько улик и предсмертную записку, оставленную на компьютере. Ароматические саше. Молоток, которым он забил до смерти первую жертву. Нож, которым он зарезал вторую. Пилу, которой он отпиливал запястья каждой из жертв… все было аккуратно разложено. Слишком аккуратно! И самоубийство совсем не соответствовало предполагаемому характеру Когтя…
От ее слов мое сердце похолодело.
– Хочешь сказать… Тогоси тоже стал жертвой Когтя?
Асукай молча кивнула.
– Мои подозрения, появившиеся десять лет назад, теперь только укрепились… Коготь снова появился, а значит, я была права.
– Это означает, Асукай-сан, что десять лет назад ты не смогла найти настоящего преступника. Более того, возложила вину на другого человека.
– Кацураги!
От неожиданности я подскочил. Кацураги, не отрывая взгляд, смотрел прямо на Асукай.
– Да, получается, что так, – с удивительной легкостью признала свою ошибку Асукай.
Но ее глаза вновь пылали тем самым огнем, что так поразил меня при нашей первой встрече. Это казалось мне странным. Когда она появилась в этом особняке, ее глаза были потухшими, как у призрака. Казалось, Асукай давно лишилась своей страсти к расследованиям… Почему произошла столь резкая перемена?
Кацураги, немного подумав, поднялся и драматично произнес:
– Коготь был крайне разочарован, когда вы обнаружили закономерность, по которой он совершал свои преступления. Таким образом, вы помешали ему совершить следующее убийство. Он был так разгневан, что шестая жертва погибла потому, что ему пришлось «начать сначала» – убить Амасаки-сан. В свою очередь, для вас это стало стимулом продолжить погоню. Асукай-сан еще больше захотела поймать Когтя. Однако преступник, убивая Амасаки, вероятно, не предвидел всех последствий. Он отошел от изначального плана и совершил убийство под влиянием эмоций, не успев спланировать дальнейший ход своих действий.
– Ты – самоуверенный и напыщенный болван! – вырвалось у Асукай. Казалось, девушка была готова плюнуть Кацураги в лицо. Его слова были холодны и полны пренебрежения.
– Тогда Коготь решил помешать полицейскому расследованию, поменявшись местами с Тогоси. Он довел мужчину до самоубийства, предварительно подбросив ему все улики. – Кацураги говорил решительно, словно актер на сцене, вошедший в роль.
Асукай перебила его:
– Следы от веревки на шее Тогоси указывали на самоубийство. Не было следов борьбы или царапин из-за попыток снять веревку с шеи. Ничто не указывало на убийство.
– Сейчас невозможно установить, какой способ убийства был использован. Задушить человека до смерти можно, просто привязав веревку к дверной ручке и используя собственный вес жертвы. Тем более если жертва была, например, одурманена снотворным – это не составило бы особого труда.
– Но если мы предположим, что Коготь поменялся местами с Тогоси… это означает, что карьере серийного убийцы пришел бы конец с его смертью.
– А еще после самоубийства Тогоси Асукай Хикару закончила свою карьеру детектива, верно? – Кацураги склонил голову набок. – Десять лет! Целых десять лет Коготь ждал, затаившись, скрывая в себе серийного убийцу. Мы, конечно, не знаем, совершал ли он преступления за это время. И вот в этом особняке нас ждала случайная встреча с жестоким маньяком…