– Как?
– Вероятно, господин Кугасима придумал этот план, когда ему разрешили вернуться домой. Он решил сам поджечь свой дом.
– Не может быть!
Я наконец понял, почему Кугасима так спешил вернуться домой.
– Попав в лесной пожар, он был до смерти напуган. Так сильно, что на время забыл о трупе Курико-сан. Его больше беспокоила собственная безопасность. И вот на пороге возникла сильная и волевая женщина… Кугасима испытал огромное облегчение, когда она помогла ему найти убежище. Какая удача! Воспользовавшись ситуацией, он разработал хитроумный план.
– Хитрый подонок! – выплюнул Фумио.
– Я не стал бы так говорить о нем, – возразил Такаюки. – Он не хитрее, чем обычная серая крыса.
Слова Фумио и Такаюки действительно казались неуместными. Те тоже были мошенниками.
– Но он никак не ожидал, что мы последуем за ним, когда настаивал на возвращении домой. Ему пришлось бы поджечь дом под нашим бдительным присмотром.
– Но, Кацураги, когда мы уходили из дома, ничего так и не произошло. Если б он зажег огонь…
– Да, если б он остался там один, то мог бы разлить масло и поджечь его – на этом все и закончилось бы. Но он не смог сделать этого, пока мы следили за ним. Поэтому и установил устройство отложенного действия!
– С таймером?
Кацураги достал из кармана свой смартфон и показал снимок на экране.
– Я сделал его в доме Кугасимы. Я самостоятельно осмотрел дом и в комнате на втором этаже… думаю, это была их с женой спальня.
В центре кадра была зажженная свеча. Вокруг нее было обмотано что-то похожее на влажную белую ткань. Когда свеча догорит и уменьшится, пламя коснется ткани и…
Еще один снимок был сделан издалека. По всей комнате валялись обрывки белых простыней, протянутых из одного конца комнаты в другой, свисавших до самого пола. Края ткани были приколоты к стенам канцелярскими кнопками или чем-то подобным. Татами были в следах от грязной обуви, а постельное белье, одежда и обрывки газет, облитые неизвестной жидкостью, были разбросаны по всей комнате.
– Пламя свечи перекинулось бы на ткань. Комната вся пропахла бензином. Кугасима облил все топливом и развесил легко воспламеняющуюся ткань, огонь с которой распространился бы на одежду, газеты, стены и пол. Но я потушил свечу. Все, что ты сделал, было зря.
– Прошу… хватит! – закричал Кугасима, упав в кресло и беспомощно опустив голову.
– Значит, ты не отрицаешь?
Кугасима медленно кивнул и заговорил тихим голосом:
– Обычная семейная ссора… Моя жена была единственным человеком, который поддерживал меня в самые трудные времена. Но иногда я просто не мог ее выносить… – в его голосе звучало раздражение. – Ее нравоучительный тон, то, как она отчитывала меня, как ребенка, за любую мелочь… Она насмехалась надо мной!
Кажется, впервые он показал свое истинное лицо.
– Меня многое в ней раздражало… но я терпел. Это был единственный способ сохранить семью. А она так глупо дразнила меня, специально растягивая окончания каждого слова… Но я терпел!
Я испугался того, как быстро его тон стал агрессивным.
– Из-за чего произошла ссора?
Кугасима замер. Он был похож на ребенка, неожиданно вспомнившего о том, что он натворил.
– Я и сам не понял…
Его глаза, казалось, расфокусировались, будто он заново переживал случившееся.
– Я больше не ощущал сопротивления со стороны моей жены. Мои руки еще были онемевшими, когда я открыл глаза… она была там. Моя жена была там. Она вся неестественно изогнулась. Ее шея… шея была сломана. Она ударилась головой об угол туалетного столика, зеркала окропило ее кровью и…
Его слова стали бессвязными. Мужчина всхлипывал, зажимая рот рукой, и выглядел потрясенным, будто все еще видел перед собой труп жены. Он дрожал.
В разгар супружеской ссоры муж толкнул жену и убил ее по неосторожности. В этом преступлении не было злого умысла. Неужели на этом все и закончится? А как же ужасная смерть Цубасы?
Кугасима резко поднял голову, в его глазах читалось безумие.
Кошмар.
Мое сердце сжалось от ужаса.
– Нет… нет, я не сдамся! Если я убью вас всех, то никто не узнает об этом!
Кугасима выхватил из кармана припрятанный нож для фруктов и бросился на Кацураги.
Я вскрикнул, но тело меня не слушалось.
Я должен был предвидеть это. Если Кацураги начнет изобличать ложь окружающих, то те могут оказать сопротивление. Все мы оказались в крайне опасных условиях, где человеческие чувства сильно обострялись. Я понимал это, но не мог пошевелиться.
Закрыв глаза, чтобы не видеть самое страшное, я услышал тяжелый удар.
Кто-то застонал. Мужской голос.