- А к Четвёртому? - уточняет чиновник… высшего ранга, я полагаю.
- Почему у меня должны быть претензии к Четвёртому Дому? - спрашиваю прямо.
- На территории этого дома произошло нападение на вас, - поясняют мне, - Господин Рахул…
- Уже был прощён мной. Если нужно подписать какие-то отдельные заверения в отсутствии обид…
- Не нужно. Вы удивительно легко всех прощаете, госпожа Аша, - внимательно следя за моим лицом, замечает господин Базу.
- Во всём произошедшем я не могу винить наследников Великих Домов. И если уж кому-то и выдвигать претензии, то точно не им, - говорю, как есть.
Их так воспитывали. Делали из них маленьких кровожадных волков. Ещё и вязали их друг с другом всякими долгами, которые непременно возникнут при такой системе разделения власти…
Нет, претензии у меня только к одному дому. И их всё больше, с каждым новым днём.
- А кому же? - продолжая изучать мою мимику, спрашивает чиновник.
- Лучше скажите, пожалуйста, кто подал запрос от моего лица? - разворачиваюсь к нему всем телом, вставая спиной к Виджае, чтобы та даже по губам не могла прочесть сказанное мной.
- Подавший запрос имеет право быть неназванным, - спокойно отвечает господин Базу, - но, раз дело касается вас, как жертвы нападения и постоянных провокаций, происходивших в том числе на территории дворца… то я отвечу.
Напряженно смотрю на лицо чиновника, ожидая худшего.
- Это был господин Кишан.
Прикрываю глаза, с облегчением выдыхая. Если бы такую подставу мне организовал Аниш, - пусть даже из самых благих побуждений, - я бы не знала, как смотреть на него после этого!
Но Кишан… сколько ещё раз он будет ставить меня в неловкое положение своей должницы в условиях, когда его помощь скорее вредит мне, чем реально помогает?
- Вы словно знали об этом, - замечает чиновник.
- Почему… почему вы уточнили про Четвертый Дом, если знаете, кто «проявил обо мне заботу»? Вы ведь в курсе, что господин Кишан и госпожа Мала помолвлены, - медленно произношу, глядя в пол.
- Ваша догадка верна. Господин Кишан так же настаивал, что госпожа Мала несет не меньшую ответственность, чем господин Шехар и господин Рахул. Но мы решили не торопиться с выводами и дождаться вашей реакции, - отвечает чиновник.
Кишан… вот же поганец! Захотел моими руками избавить себя от нежелательной невесты? Но он сам согласился на этот союз: я его не заставляла помогать мне именно таким способом! Он что, хотел, чтобы я чувствовала ответственность за все его решения, принятые «во имя себя»?
Я же не дура, в конце концов! Это был только его выбор!
Манипулятор недоделанный…
- Госпожа Аша?
Поднимаю голову и решительно произношу:
- Ни к Четвертому Дому, ни к Восьмому, ни к какому-либо ещё я претензий не имею. И впредь попрошу не учитывать запросы, поданные от моего имени кем-то посторонним.
- Ваша позиция мне ясна, - кивает чиновник, затем переводит взгляд куда-то мне за спину, - у нас осталось не так много времени, потому, прошу, скажите, как там мой дядя?
Э?..
Чего?
- Ваш… - нахмурившись, протягиваю, а затем присматриваюсь к чертам господина Базу и прислушиваюсь к звучанию его имени… наш смотритель! В родовой усыпальнице! Да это ж… - С ним всё хорошо. Я видела его некоторое время назад. Он был бодр и свеж… насколько это возможно в его возрасте, - поправляюсь в итоге.
- Да, я слышал про вашу поездку в запретные земли, потому и осмелился спросить, - кивает господин Базу.
- Вы беспокоитесь о вашем родственнике, даже не зная его в лицо? - внимательно смотрю на мужчину.
Согласно информации, которая имелась у меня, Васу с девяти лет был увлечен бабушкой. И он пришёл служить в нашу родовую усыпальницу, бросив семью и отказавшись от своего будущего… он фактически стал затворником! И он уж совершенно точно никак не мог видеть своего племянника…
- Наша семья имеет глубокие корни - почти такие же, как ваша. Но она никогда не была частью Великих Домов. На самом деле подобных семей в Галаарде довольно много - но не все из них имеют власть и возможность влиять на развитие истории, - произносит господин Базу, - я слышал от матери, что дядя тогда приехал в родовую усыпальницу вместе с родителями и увидел вашу бабушку, посещавшую усыпальницу своей семьи… Вам, оставшейся почти наедине с собой и имеющей лишь отчима и сестру, попавшую в Святой Храм, не понять, каково это - терять родственника таким способом. Каждый обладатель древней крови ценен, как носитель памяти и продолжатель традиций. И когда один из них отдаёт свою жизнь во имя… - чиновник как-то болезненно улыбается, отводя взгляд, - я даже не знаю - во имя чего? Возможности пару раз в год видеть прекрасное лицо своей возлюбленной?.. Такая потеря вдвойне тяжела. У него могло быть прекрасное будущее! Но где он теперь? И где его возлюбленная?