Нужно будет более серьезно подумать над этим вопросом, если мне удастся вернуться домой.
Удивительным было то, что у меня появились веские причины вернуться. Причем их стало больше, когда к моим причинам прибавились чужие. Я почувствовал, что становлюсь сложным и, главное, кому-то нужным человеком.
Забытые воспоминания
– О чем вы? – Я пристально посмотрел на Мачона.
– Думаю, ты не сможешь вернуться в свой мир. Извини, – он дважды слово в слово повторил сказанное.
– Почему?
Я допускал такую возможность, но все равно растерялся, когда услышал об этом. Чем больше распускалось сплетен о том, что я могу вернуться, тем больше становилось причин для возвращения и заметнее повышалась моя самооценка. Независимо от моего желания я стал лучиком надежды для некоторых моих товарищей. Люди, которым предстояло вечно скитаться и страдать в этом срединном мире между живыми и мертвыми, нашли утешение в том, что я вернусь домой, чтобы выполнить их последнюю волю.
– Все уже знают про тебя. А это значит, что им известно и о моей ошибке. Чтобы закрыть столько ртов, потребуется много сил, и еще это сопряжено с риском. Если Всевышний узнает о попытках заставить их замолчать, ситуация усложнится. Разумнее признаться ему во всем, пока не поздно. Кстати, я тебя ни в чем не подозреваю. Ведь это все проделки Чжиндо.
– А что будет со мной? Раз я не могу вернуться, то должен буду вечно скитаться здесь?
– Если пройдешь кастинг, сможешь пойти дальше. В противном случае навеки останешься здесь. Мне очень жаль, правда.
– Так дело не пойдет. Я не выбирал добровольно смерть. Это из-за вашей ошибки, господин Мачон, я оказался здесь. Вам не кажется, что это уж слишком?
– У меня самого болит душа, как подумаю про твои обстоятельства. Мне ведь тоже придется понести наказание за свою ошибку. Нужно признаться во всем Всевышнему и ждать его решения. Я расскажу ему про твою ситуацию и попрошу решить твой вопрос положительно, но, скорее всего, это будет невозможно. Он любит все делать по правилам. Ведь тогда, когда я просил у него разрешения на организацию кастинга, тоже пришлось довольно долго ждать, – так ответил Мачон.
– Не хочу ничего слышать, вы обязаны сдержать свое обещание. – Давил я на него. Теперь у меня появились сверхважные дела и ответственность за них.
– Конечно, сейчас уже бесполезно говорить об этом, но нам нельзя жалеть кого-либо, – жалобно запричитал Саби. – Господин Мачон, кто бы мог подумать, что на вашу безупречную репутацию упадет такое пятно? Вы всем хороши, но у вас слишком отзывчивое сердце, что никак непозволительно таким, как мы с вами. Ах, как прискорбно! Кто бы знал, что доброта повлечет такие проблемы?
– Ты прав, Саби, но какой смысл сейчас говорить об этом. Если бы я не поддался жалости, моя репутация была бы безукоризненной. Возможно, я бы продолжил подниматься по карьерной лестнице и добился бы власти над небом и землей. Но я ни о чем не жалею. Если бы я мог вернуться в прошлое, я сделал бы такой же выбор. Мне жаль, Саби, ведь ты всегда был рядом. Твоя репутация может пострадать из-за меня, – безжизненным голосом произнес Мачон.
– Можно мне встретиться с вашим так называемым Всевышним? Может, лучше я сам попрошу его отправить меня домой? Раз вас все равно накажут, вам же не будет хуже, если я пойду к Всевышнему и попрошу за себя?
В ответ на мои слова Мачон глубоко вздохнул:
– Как я могу запретить тебе встретиться с ним, ведь все случилось по моей ошибке? Но проблема в том, что тебе нельзя идти той дорогой, если ты не пройдешь кастинг.
– Никак?
– Никак.
– А вы можете довести меня до той дороги, которой идут люди, прожившие свой земной срок до конца? Если я пойду тем путем, я смогу встретить Всевышнего?
– Тот путь и этот – совершенно разные, – вмешался Саби.
В итоге получается, что я ничего не могу сделать. Остается только одна надежда на последний тур кастинга. Однако мои шансы победить равны нулю.
Я вышел из укрытия в основании дерева.
«Придется мне теперь вечно скитаться здесь». При этой мысли из глаз потекли слезы.
Присев на корточки в стороне от всех, я мысленно прокрутил всю свою жизнь словно в калейдоскопе. В ней не было ни одного радостного и волнующего момента. Каждый свой день мне приходилось проживать, затаив дыхание, опасаясь, как бы не случилось чего-нибудь плохого. Даже после смерти невозможно было вспомнить о моей жизни без слез, такой жалкой она была. С каких пор я так жил? С момента разрыва пуповины, соединявшей меня с матерью, и появления на свет?