Завершив все, Кёнсу направился в обратный путь. Спускаясь, он ни разу не обернулся.
Через два дня стало известно имя ребенка. На Сонгён, десять лет. Ее родители были весьма богаты, а сама она была миловидной девочкой, видимо, поэтому ее пропажа всколыхнула не только Хаан, но и всю страну. Прошло два месяца, и ее тело обнаружили на горе Муаксан.
Кёнсу внимательно следил за всеми событиями по сводкам полиции и сообщениям в прессе одновременно глазами преступника и глазами криминалиста. К счастью, расследование двигалось по его заранее заготовленному плану. Убийства в горах Пхальбонсан и Муаксан посчитали делом рук одного и того же человека. Проанализировав оба убийства, полиция нашла общие черты в характере преступлений.
Но сама личность преступника оставалась не раскрыта до тех пор, пока не произошло неудачное похищение ребенка в районе Вонсун в Хаане. Это случилось спустя два года после того, как было найдено тело На Сонгён. ДНК, обнаруженное на теле ребенка, ставшего жертвой на горе Пхальбонсан, совпало с ДНК Чи Вонхака.
Все это время Кёнсу старался усыпить бдительность полиции при поимке настоящего преступника. Поэтому, когда расследование стало подходить к развязке, тревога достигла своего предела. Теперь, когда преступник стал известен, интерес полиции переместился с дела об убийстве в Пхальбонсан на дело в Муаксан. Как говорится в пословице, даже крепкая скала дает трещину, когда на нее обрушивается поток воды. Кёнсу желал, чтобы это дело как можно дольше оставалось нераскрытым. Ему требовалось подготовиться, пока полиция окончательно не пришла к конкретным выводам.
Пользуясь связями на своем бывшем месте работы, он получил в свои руки материалы по делу Чи Вонхака. Проанализировав их, Кёнсу предположил и наличие других возможных преступлений. Если он выявит их, то сможет приписать Чи Вонхаку и убийство на горе Муаксан.
Взяв на себя роль детектива, Кёнсу обошел все возможные места пребывания Чи Вонхака. Однажды он посетил уже заброшенный сельский дом, в котором когда-то жили бабушка и дедушка Вонхака. Стоя на веранде дома, он услышал, как где-то под ногами, под деревянными половицами, жалобно мяукала кошка, и полез вытаскивать ее оттуда. Но обнаружил детскую юбочку. Кёнсу хорошенько пошарил рукой под деревянным настилом и понял, что там еще есть одежда. Он сразу понял, как этим воспользоваться. Кёнсу незамедлительно сел в машину и помчался домой, где достал хранившуюся до сих пор одежду и обувь На Сонгён.
Через год, в день вынесения судебного решения по делу Чи Вонхака, Кёнсу передал в полицию материалы своих умозаключений. На основе этих материалов, в которых делалось предположение, что убийца мог прятать улики в старом доме своих родственников, полиция обнаружила в большом количестве детскую одежду под половицами веранды. Повторное расследование прошло быстро и гладко.
Однако на этой одежде ДНК преступника не была обнаружена. И никаких прямых доказательств, подтверждающих, что он спрятал вещи там, тоже не было. Из-за этого ход расследования замедлился. В это же время родители На Сонгён, которые до этого часто появлялись в СМИ, внезапно исчезли из информационного поля.
На Сокчун и Ким Чиён, родители девочки, владели весьма крупной в городе клиникой пластической косметологии. С самого начала расследования их представляли как чету врачей, и, намеренно или нет, они периодически появлялись в СМИ. Гибель дочери повлияла и на их бизнес: они закрыли клинику, но оставались жить в городе еще какое-то время. Казалось, благодаря друзьям и поддержке общественности они постепенно возвращались к своей повседневной жизни. Только однажды На Сокчун и Ким Чиён словно пропали с лица земли, и никто ничего не мог сказать об их местоположении.
Кёнсу тайно следил за ними. Он переживал, не скрылись ли они, чтобы пойти на крайний шаг. Закравшееся чувство вины не давало ему спокойно жить.
Оказалось, они поселились на вилле в часе езды от города, в горах, куда редко кто забредал, а вокруг были весьма обрывистые скалы. Родители девочки как будто решили отрезать свое прошлое и закрыться от всех – жили уединенно, не поддерживая связей даже с ближайшими соседями. Кёнсу наблюдал за их двухэтажным домом, притаившимся в глубине леса. Этот одинокий, удаленный от всех дом как будто был символом их печального душевного состояния. Он смотрел на него не отрываясь минут десять, после чего его голова сама склонилась от нахлынувшего чувства вины. Накатили слезы, не давая поднять глаз. В таком состоянии, смотря лишь под ноги, он спустился с горы, ни разу не обернувшись назад.