Я прячу этот дневник под половицами в своей комнате. Если он найдет его, не знаю, что он сделает.
Я начинаю беспокоиться, что слухи о том, что он причастен к исчезновению дочери мэра, правдивы. Вчера вечером я нашла ее кольцо с бриллиантом в его кармане, после того как побывала в его постели. Я знала, что оно принадлежит ей, так как видела, как она надевала его на мероприятия, которые посещала с матерью в Сидар-Кросс.
Знаю, мне нужно убраться отсюда, ради себя и особенно ради моего будущего ребенка.
Я не могу противостоять Женевьеве; она сама убьет меня, если узнает о ребенке. Я должна найти выход сама и как можно скорее. Следующие несколько недель я буду планировать свой побег. Если со мной что-то случится. Он сделал это.
У меня кровь стынет в жилах от последнего предложения. Какого черта. Теодора была такой же работницей, как и я, она даже жила в моей комнате, и у нее был роман с Сильваро, прадедушкой Эзры.
Она была напугана. Боялась за свою собственную безопасность, и за безопасность своего будущего ребенка. Черт! Я думала, чтение дневника поможет мне уснуть, но сейчас от чтения меня пробрало холодом до глубины души.
Свернув дневник, я бросила его обратно в ящик. Я ни за что не стану читать его сегодня вечером. Ветер завывал так, словно за воротами Найтчерч поджидали дикие волки.
Я выключила лампу и зарылась под одеяло, прикрыв уши пушистым покрывалом.
Крепко зажмурив глаза, я молилась, чтобы сон поскорее забрал меня.
— БЕННЕТТ.
Голос эхом разносится по комнате. Я встаю с кровати. Я в своей комнате в Найтчерч, только она не похожа на мою комнату. Занавески короче, мебель старше.
— Беннетт. — Голос раздается позади меня. Я оборачиваюсь и вижу девушку в углу. Ее руки черно-синие. Отпечатки пальцев на ее коже похожи на краску.
Она свернулась калачиком, крепко обхватив руками согнутые ноги, уткнувшись лбом в колени. Раскачивается взад-вперед. Кажется, что она плачет.
Она поднимает голову, из носа и рта у нее течет кровь, глаза опухли и полны слез. Она протягивает тонкую руку, как будто пытается дотронуться до меня. Ее ногти покрыты грязью.
Сердце колотится где-то в горле, когда я делаю шаг назад. Она медленно подползает ко мне.
НЕТ! НЕТ! Я чувствую, что слова застряли у меня на языке, но не могу их произнести, пока она ползет дальше ко мне. Я вижу лопнувшие кровеносные сосуды в ее глазах.
Теперь она уже стоит на ногах, едва держась на ногах, и обхватывает руками живот.
— Посмотри, что он сделал со мной. — Шепчет она, поднимая голову, ее холодные, пустые глаза встречаются с моими. — ПОСМОТРИ, ЧТО ОН СДЕЛАЛ!!!!!!!!
Ее крики переходят в мои, вырывая меня из сна, но я не могу различить, что сон, а что реальность, когда вскакиваю с кровати.
Комната выглядит такой, какой я ее знаю, но стены выглядят так, словно надвигаются на меня.
Я спотыкаюсь на полу, громкий шепот ревом отдается в моих ушах. Он не прекращается. Безжалостный и карающий.
Врезавшись в прикроватную тумбочку, я изо всех сил пытаюсь устоять на ногах, поскольку мое зрение затуманивается, а тени, кажется, мелькают прямо у меня перед глазами.
Мои легкие сжимаются, и дышать становится все труднее с каждой секундой. У меня учащенное дыхание.
Сплю ли я? Бодрствую? Я слышу крики, они доносятся до меня.
Все, что я могу сделать в этот момент, – это убежать.
Схватившись за дверь своей спальни, я распахиваю ее и мчусь по длинным коридорам, мимо всех портретов и вниз по винтовой лестнице.
Дом погружен в полумрак, тени движутся по стенам рядом со мной, но там никого нет. О боже, я не могу дышать.
Я слегка поворачиваю голову, когда мой взгляд останавливается на фигуре, стоящей в темноте у входа в гостиную. Андреас Сильваро.
Он просто стоит и смотрит на меня. Его проницательный взгляд прожигает меня насквозь, заставляя задыхаться еще больше. Кажется, он почти улыбается. Выражение его лица жесткое и зловещее.
Мной овладел страх, и я изо всех сил пытаюсь вдохнуть. Я заставляю свои ноги двигаться, когда бросаюсь к входной двери, распахивая ее.
Сила ветра бьет меня, как молотом по лицу. На мне только моя маленькая голубая ночнушка, но мне все равно; мне нужно выбраться отсюда. Не знаю, куда несут меня ноги, но они все еще движутся.
Я выбегаю в ночь, спускаюсь по ступенькам и мимо фонтана направляюсь к темному лесу.
Волосы хлещут меня по лицу, кожа блестит от пота из-за кошмара, который, как я чувствую, все еще преследует меня. Кошмар, который казался таким реальным, который все еще кажется таким реальным.
Так темно. Я бегу в лес. Я понятия не имею, куда направляюсь, но бегу так быстро, как только могут двигаться мои ноги.
Камни и обломки впиваются в мои босые ступни, подошва все еще болит после полученной ранее травмы.
Я заблудилась. О боже, я заблудилась. Я продолжаю бежать вперед, пока не вижу это. Большие железные ворота на кладбище. Мои ноги не останавливаются, когда я толкаю ворота, пробегая сквозь ряды древних, обветшалых надгробий.
Я плачу, всхлипываю, буквально в истерике, и ничто не может облегчить колотящуюся в груди боль, а также ослабить давление на легкие, словно кто-то тяжело сидит на моей груди. В тот самый момент, когда мне кажется, что мои ноги вот-вот откажут, я слышу его...
— Беннетт?
Я врезаюсь в твердую, как камень, грудь. Запах кожи и дыма наполняет мои ноздри.
— Беннетт, эй ... Детка, что случилось?
Эзра стоит передо мной, его большие руки сжимают мои плечи, нежно встряхивая меня, словно пытаясь вывести из состояния, похожего на сон.
Мое дыхание замедляется, когда я оглядываюсь по сторонам.
— Эзра? — Его имя прозвучало почти как вопрос.
Он оглядывает меня с ног до головы, то ли проверяя, не ушиблась ли я, то ли желая увидеть, как нелепо я выгляжу на морозе посреди ночи в одной лишь легкой ночнушке.
— Да, детка, я здесь. — Шепчет он. Мои руки инстинктивно обвиваются вокруг его талии, когда я медленно возвращаюсь к реальности, крепко зажмурив глаза. — Что ты здесь делаешь?
Я смотрю на него заплаканными глазами.
— Мне приснился кошмар. — Боже, я чувствую себя таким ребенком. Но этот кошмар казался таким реальным.
Однако, вместо того, чтобы смотреть на меня как на сумасшедшую, он смотрит на меня с беспокойством, словно просто хочет убедиться, что со мной все в порядке.
Я слегка отстраняюсь и снова смотрю на него. В его глазах пляшут льдинки.
— Подожди, какого черта ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
Эзра просто улыбается.
— Я был занят.
— Посреди ночи? — Я в замешательстве, и кажется, что ничего из того, что говорит этот мужчина, не имеет смысла.