Повернувшись и ударившись спиной о твердую древесину двери, я сползла на пол, подтянув колени к груди и отчаянно пытаясь успокоить дыхание.
Все это не имело смысла. Элеонора Сильваро пропала. Уже как два года. Если бы Милли была ею, то это означало бы, что она была гребаной невидимкой или еще каким дерьмом, а это не могло быть правдой, ведь люди видели ее, не так ли?
Оглядываясь назад, я не могла вспомнить случая, когда кто-нибудь разговаривал со мной и Милли, когда мы были вместе.
Эстель видела нас на лужайке в саду, когда я помогала Милли, но, вспоминая сейчас, понимаю, что на самом деле она разговаривала только со мной. Тогда я просто не придала этому значения, а потом, на балу в честь Хэллоуина, я стояла сзади и разговаривала с Милли.
В голове промелькнуло воспоминание о том, как Кара прошла мимо меня на балу, глядя как на сумасшедшую, словно я... разговаривала сама с собой.
— Уродка. — Тогда ее слова не произвели на меня впечатления, но сейчас от одной мысли об этом у меня кровь стыла в жилах.
Если никто, кроме меня, не мог ее видеть, тогда какого хрена я видела? Гребаное привидение?
Положив голову на руки, мне нужно было сосредоточиться и мыслить логически. Милли... Элеонора, или как там ее, черт возьми, звали, пропала. Никто понятия не имел, где она. Эзра и его семья, похоже, считали ее мертвой. С чего бы им так думать? И если она действительно мертва, а мне привиделся какой-то призрак, то где, черт возьми, она была?
Все это было просто огромным недоразумением. Я не верила в страшилки и уж точно не верила в призраков.
Я увижу Милли, и она подтвердит, что я, блять, не сошла с ума и что она не дух или бог знает что еще, и тогда я смогу собрать вещи и покинуть эту гребаную адскую дыру раз и навсегда, пока не оказалась в психушке.
После целой ночи траха я явно выдохлась и отчаянно нуждалась в душе.
Войдя в ванную, я открыла золотистые краны и наблюдала, как гладкая, прозрачная вода стекает по мраморному покрытию в ванну. Пар наполняет комнату и медленно успокаивает меня, когда я делаю глубокий вдох.
Опустив палец ноги в теплую воду, снимаю одежду и погружаюсь в жидкое блаженство.
Вода поднимается, когда я ложусь на спину, погружаясь в тепло.
Я сразу начинаю расслабляться. Как только я закончу приводить себя в порядок, найду Саммер, а затем мы вдвоем отправимся в западное крыло, чтобы найти Милли и разобраться со всем этим безумным дерьмом.
В одном я была уверена точно: мое пребывание в Найтчерч должно было подойти к концу. Я соберу вещи и вернусь обратно в Сидар-Кросс. Мне следовало сделать это давным-давно, но по какой-то причине я не могла заставить себя сделать это. Почему?
Ответ был до боли очевиден. Меня удерживал Эзра Сильваро.
Может, он и не держал меня в плену физически, но эмоционально он держал мое сердце в стальной клетке, и прорваться сквозь это дерьмо было невозможно.
Мои чувства к нему глубже, чем просто физическое влечение. Это желание, засевшее во мне. Может, у меня тоже есть болезнь, как и у него; проклятие, отчаяние и срочность, которыми я порабощена, и это чертовски пугает меня.
Выдохнув, я закрываю глаза, позволяя нежному журчанию воды убаюкать меня, погружая в сонное состояние.
Минуту назад я лежала в умиротворяющей тишине, а в следующую меня утащило под поверхность воды. Жидкость хлынула в уши, заглушая все звуки.
Я попыталась закричать, но вода словно перекрыла мне дыхательные пути.
Извиваясь, я подняла руки к поверхности воды, но внезапно поверхность словно покрылась стеклянным слоем.
Я видела размытый свет люстры в ванной прямо над собой, но там никого не было, и я не могла сесть, ведь была в ловушке.
Сердце бешено колотилось, легкие жаждали кислорода, но каждое движение приводило лишь к тому, что я тонула быстрее, так как вода начинала просачиваться внутрь меня.
В тот момент, когда зрение уже готово потемнеть, в голове вспыхивает жгучая боль, и я вижу это, ясно как день. Воспоминание.
Милли. Она барахтается в воде, я с ней под водой, она тонет, ее красивые глаза выпучены на прекрасном лице.
Кто-то держит ее под контролем, и я чувствую, как она борется всеми фибрами своего существа. Тщетно борется за свою жизнь.
Ее руки хватаются за воду, а лицо искажается от боли. Кровь окрасила воду в глубокий алый цвет. Она была ранена.
Внезапно меня выдергивает из видения в другие воспоминания, на этот раз – счастливые воспоминания о нас с Милли: как мы пытались вырастить розы на клумбе, проводили время, смеясь и подшучивая друг над другом в моей комнате.
— Если ты ищешь место для исследования, озеро Найтчерч находится сразу за поляной.
— У тебя уже был шанс увидеть озеро?
— Если ты когда-нибудь не сможешь меня найти, я буду на озере.
Озеро, озеро, озеро, ОЗЕРО!
Моя голова пробила поверхность воды в ванне, когда я вдохнула кислород. Из моего горла вырвался сдавленный крик, когда я захлебнулась воздухом, сильно кашляя и отплевываясь водой.
— ОНА В ОЗЕРЕ! — Эти слова прозвучали как пронзительный вой, когда я вылезла из ванны.
Я упала на пол, вода переливалась через край, ноги полностью отказывались слушаться меня, пока я ползла и, наконец, сумела подтянуться, держась за поручень для полотенец.
Дрожа от холода, я даже не потрудилась вытереться, когда бросилась в свою комнату, натягивая через голову свободный темно-синий халат и выбегая из спальни.
Сквозняк в коридоре пробрал меня до костей, пока я бежала, все еще мокрая насквозь. Мои зубы стучали друг о друга так сильно, что казалось, они вот-вот сломаются. Держи себя в руках, Беннетт, ну же.
Я пробегала мимо глазеющих сотрудников в коридорах, которые все смотрели так, будто я была совершенно безумна, когда бежала к восточному крылу.
Эзра и Калеб выходили из его комнаты, направляясь по коридору, когда я подбежала к ним.
— Беннетт? — Эзра раскинул руки, когда увидел меня, бегущую по коридору.
— Она в озере… она ... снаружи ... в лесу… Милли ... — Я не имела ни малейшего представления, что делаю, когда схватила Эзру за руки, отчаянно желая, чтобы он понял. Господи, меня сейчас вырвет. Я сгорбилась, когда Эзра крепко обнял меня, на его лице читалось растущее беспокойство.
— Беннетт, пожалуйста, давай, детка, дыши. Теперь скажи мне, что не так.
Я глубоко вдохнула, закрыв глаза, пытаясь взять себя в руки, и отогнать навязчивые видения о том, как Милли погружают под поверхность замерзающего озера. Я не могла видеть, кто толкал ее вниз, но могла чувствовать их. Я могла чувствовать ее ужас. Боже, они были так сильны.
— Это Милли… Элеонора… она в озере… Эзра, она в озере.
Мой голос сорвался на рыдание, когда я упала на пол, Эзра мягко отпустил мои руки, его лицо превратилось в пустую белую пелену отчаяния.