– Я забочусь о тебе. Так чертовски сильно, – шепчет он мне в шею. – Ты хотела вернуть сестру и начать все с чистого листа. Я – громоотвод и беспорядок. Лучший вариант для тебя – держаться от меня подальше.
Его слова выбивают меня из колеи. Я знаю, что он верит в то, что помогал, даже если это был хреновый способ сделать это.
Татуировки, обвивающие его руки и грудь, могут быть веревками, связывающими его.
Я не готова отпустить это, но и отступить от него тоже не могу. Все труднее сохранять бдительность, даже если мое сердце будет разбито.
– Я не хотела держаться от тебя подальше, – шепчу я у его обнаженной груди. Мои пальцы впиваются в гладкую кожу его спины.
Клэй сглатывает так сильно, что я это чувствую.
– Я тоже.
Это не твоя вина, – хочу сказать я ему.
Но вместо этого я показываю ему.
20
КЛЭЙ
Я просыпаюсь от того, что солнце проникает в щель между шторами.
Темной волной все возвращается назад.
Авария с тренером.
Многочасовое хождение по больнице.
Он подключен к аппаратам, безмолвный и безжизненный.
Прорезая темноту, Нова везет меня домой.
Она рядом со мной, ее кожа теплая и мягкая.
Она – моя сила.
Когда я тонул, надо мной появилось ее лицо.
Она позволяла мне держать ее на руках долгие часы, спала рядом со мной, пока я ворочался.
Я люблю ее.
Всецело и, блядь, полностью.
Осознание этого – не молния, а устойчивая истина, которая гудела в моих жилах дольше, чем я мог предположить.
На прикроватной тумбочке зазвенел телефон. Я выдыхаю, когда вижу определитель номера. Я встаю с кровати и натягиваю серые треники, унося телефон в другую комнату, чтобы не разбудить Нову.
– Да, – отвечаю я, закрывая за собой дверь.
На линии раздается голос Харлана.
– Уэйд. Я поговорил с Джеймсом, и мы хотим, чтобы ты выступил перед командой.
– Почему не Джейден?
– Мы хотим, чтобы в это время у тренера была приватность. Хлоя опубликовала заявление, в котором говорится, что он отсутствует по личным причинам, – продолжает он, как будто я не спрашивал. – Но сначала тебе нужно поговорить с ними.
– И что сказать? Они же были там.
– Что наш ведущий помощник тренера будет исполнять обязанности главного тренера. На неопределенный срок.
Я напрягся.
– Почему не действующий? – он не отвечает. – Чья это была гребаная идея? Твоя или Джеймса?
– Это наше общее решение.
– Чушь собачья, – я слышу правду в его голосе. Паркеру нравится переставлять фигуры, выглядеть большим мальчиком. Это он и делает. – Тренер вернется. Возможно, уже сегодня.
– Мне нужно, чтобы ты прямо сейчас поставил команду на первое место.
Нова выходит из спальни, моя футболка облегает ее изгибы и заканчивается на коленях.
Она наклоняет голову.
– Харлан, – говорю я.
Ее губы сжимаются.
Да, ситуация не разрешилась, но мне нужно ее разрешить.
Она направляется в туалет, дверь за ней щелкает.
– Это Нова? – спрашивает Харлан. Удачная догадка.
– Да, это она, – я крепче сжимаю телефонную трубку. – Не ошибись, я хочу, чтобы она была в моей жизни, и я сделаю все ради этого. Если у тебя есть проблемы с ней, со мной или с нами, можешь сказать мне об этом прямо сейчас. Потому что этот бой ты проиграешь.
Харлан выдохнул.
– Не сегодня.
Я пересекаю гостиную и закрываю жалюзи. Утреннее солнце проникает в комнату по дюйму.
– Нам нужно поговорить о Лос-Анджелесе, – говорит он.
Свет в конце туннеля.
Причина каждого моего решения в прошлом году.
– Не сегодня, – я повторяю его слова, а затем отключаюсь.
Появляется Нова, ее лицо сияет, как будто она только что умылась, а волосы собраны в розовый узел на голове. Голубые глаза ищут мои, когда она пересекает ковер и идет ко мне.
– Есть новости? – она спрашивает.
Я подхожу к ней и обхватываю ее рукой за талию, чтобы притянуть к себе.
– Просто ассистент тренера берет все на себя.
– В этом есть смысл, – она запрокидывает лицо, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Только если тренер не вернется после этого. – в груди снова стало тесно.
Но Нова качает головой.
– Харлан считает, что эта команда – нечто большее, чем один человек. Тренер тоже это знает. Все стараются сделать все, что в их силах.
Я хмурюсь, прислоняясь лбом к ее лбу.
– Ты всегда думаешь о других людях.
– Это не так уж и сложно, – пробормотала она, изогнув губы.
– Иногда да. Когда всю жизнь думаешь, что ты против всего мира.
Ее глаза смягчаются, когда она смотрит на меня.
– Я слышала, что ты сказал Харлану о нас, – говорит она.
У меня перехватывает дыхание.
– И?
– Мне понравилось.
Узел в моей груди немного ослабевает.
– Я серьезно. Знаю, что я чертовски хорош в баскетболе, но когда дело доходит до того, чтобы быть хорошим парнем... Думаю, я учусь с нуля.
– Возможно, меньше, чем с нуля, после того, что вы с Харланом сделали, – замечает она, но ее губы дергаются.
– Тот факт, что ты все еще здесь, означает, что ты простила меня? – предлагаю я.
Она недоверчиво отступает на дюйм.
– Я этого не говорила.
Я поднимаю ее с пола и перекидываю через плечо.
Она вскрикивает, хватаясь за мои плечи для равновесия.
– Мне нужно идти на работу!
– Знаешь что, Нова? Сегодня суббота, и это была тяжелая неделя. Моя девушка только что сказала мне, что мне нужно стараться, чтобы заполучить ее прощение. Что я и собираюсь делать.
– Подожди!
– Это не просьбой.
Я обхватываю рукой ее бедра сзади и направляюсь в свою спальню. Она извивается, но сдается в тот момент, когда я задираю футболку и зарываюсь лицом между ее бедер.
На несколько часов я забываю обо всем плохом.
21
КЛЭЙ
Уже неделю тренер находился в коме, и я делал то, что просил Харлан.
Я разговариваю с командой.
Я хорошо себя веду.
Я прихожу в зал даже раньше, чем обычно, и слежу за тренировками, чтобы помощники тренера не напортачили.
Сегодня, когда я пытаюсь поддержать дух на тренировке, я вижу того, кого не ожидал увидеть на краю туннеля.
Джеймс Паркер стоит прямой как стержень, руки в карманах, пока мы выполняем упражнения.
Как только меня сменяют, я хватаю «Гаторейд» и направляюсь к нему. (Гаторейд — американский бренд спортивных напитков и питания).
– Клэй. Очень приятно.
По его голосу понятно, что мое присутствие не может не радовать.
– Ты мог бы подождать больше дня, прежде чем заменить тренера, – говорю я, останавливаясь перед ним.
– Команде нужен главный тренер. Причем сознательный. Лига так требовательна, – говорит он. – У меня связаны руки.