– Ты все еще должен.
Он уходит в свою комнату и возвращается с ручкой.
– Где ты хочешь, чтобы расписался?
Я секунду раздумываю, прежде чем оттянуть горловину майки, обнажая ребра над сердцем.
Клэй аккуратно пишет по моей коже. Я не слежу за ручкой – я слежу за ним.
– Прежде чем ты посмотришь на это, я должен тебе кое-что сказать, – он прочищает горло. – Все, чем я являюсь, все, что я делал, было связано с баскетболом. Один раз, когда я оступился, один раз, когда я моргнул, еще в колледже, это обожгло меня. Настолько сильно, что я поклялся больше никогда не колебаться. Несчастный случай с тренером заставил меня задуматься о том, что все в этом отеле, на этой арене знают меня благодаря баскетболу. Если я умру сегодня, они будут помнить меня именно за это. Но я хочу большего, Нова.
У меня перехватило дыхание.
– Я хочу, чтобы твоя яркость передалась мне... и, возможно, немного твоей доброты тоже. Нечестно требовать этого от тебя, но что я могу пообещать тебе взамен, так это то, что я буду заботиться о тебе. Я буду ставить тебя на первое место. Я не привык к этому, поэтому буду все портить, но я хочу это сделать.
Я опускаю взгляд на свою грудь, на слова, которые он аккуратно написал на моей коже.
Я люблю тебя
КУ
Это не похоже на фейерверк. Это больше похоже на воздушные шары, которые отрываются от земли и невесомо тянут меня за собой.
Не было минуты, чтобы меня не тянуло к Клэю, с самого первого момента, когда мы поспорили из-за места в самолете, на котором я не хотела лететь.
Он верил в меня, когда никто другой не верил. Его спокойная уверенность научила меня верить в себя.
Благодаря ему мое сердце раскрылось, проросло новыми бутонами и цветами.
– Хорошо, – говорю я.
– Хорошо? Что, черт возьми, это значит? – рычит он.
– Это значит, что я тоже тебя люблю.
Его глаза бегают туда-сюда по моим, его челюсть сжимается.
Клэй сжимает руки в кулаки.
– Ты серьезно?
Тишина между нами гудит. А может, это кровь стучит у меня в ушах, пока мы смотрим друг на друга.
Я улыбаюсь так широко, что становится больно.
– Очень серьезно. А теперь можно мне войти?
Он хватает меня сзади за шею и притягивает к себе.
23
КЛЭЙ
– Разве все не узнают? – говорит Нова, когда я затаскиваю ее внутрь.
– Ты провела Майкла в комнату Майлза. Я могу провести тебя в свою.
Она смеется, осматривая мою комнату и поднимая крышку серебряного ведерка на холодильнике.
– Ха. В ведре даже есть лед.
В нем мог бы жить сурок, а я бы и глазом не моргнул.
Нова любит меня.
Женщина, в которую я влюбился с того момента, как она ворвалась в мою жизнь, только что сказала, что чувствует то же самое.
После того как я всю жизнь держал всех на расстоянии, теперь моя грудь может взорваться.
Нова открывает шторы и выглядывает наружу.
– Помнишь, как мы делали это в прошлый раз?
– Я сказал Новичку, что если он придет ко мне на балкон сегодня вечером, я его столкну, – я подхожу к ней сзади, и ее тело согревает меня. Я кладу руки по обе стороны от нее, мой пах прижимается к ее спине.
Она поворачивает голову, ее профиль – сплошное искушение.
– Я думала, ты забыл об этом.
– Ни на секунду, – пробормотал я, прежде чем приникнуть к ее губам сзади.
Она нужна мне одна. Эти слова словно прорвали плотину. Я не могу довольствоваться тем, что говорю ей, что люблю ее. Я хочу показать ей это. Доказывать это каждым прикосновением.
Я прижимаю ее к окну, пока она снова не тает.
– В ту первую ночь я понял, что ты другая, – бормочу я, прокладывая дорожку поцелуев вниз по ее шее, не торопясь.
– Только потому, что я назвала тебя дерьмом. Ты не знал, что со мной делать.
Я поворачиваюсь и поднимаю ее, ее юбка задирается, когда ее ноги обхватывают мои бедра. Я привык поднимать сотни фунтов, и она ничто по сравнению с этим.
Нова сжимает мои плечи. Ее тело сладкое и мягкое, а я твердый и голодный.
Я опускаю ее на землю ровно настолько, чтобы стянуть с нее юбку.
– Я хочу, чтобы ты была в моей майке и ни в чем другом.
Ее бледная кожа сияет в лунном свете, изгиб груди и выпуклость бедер заставляют мое горло пересохнуть от желания. Я не вижу веснушек, которыми усыпаны ее плечи, но я прослеживаю их по памяти.
Я подхожу к ней, мои руки скользят по ее бокам. Она вздыхает напротив моих губ.
Сегодня я не буду торопиться.
– Принеси ведерко со льдом.
Я жду, пока она принесет его и откроет крышку.
В ее глазах вспыхивает удивление, сменяющееся любопытством.
– Что ты собираешься делать?
– Последние несколько месяцев ты была фанаткой баскетбола. Давай посмотрим, насколько ты внимательна. Теперь подними майку так высоко, как только можешь.
Она обеими руками придерживает майку под мышками.
Я беру круглый кубик льда, большой, как для скотча, и провожу им по затвердевшим кончикам ее грудей.
– Все дело в том, чтобы правильно организовать нападение, чтобы преодолеть защиту.
Когда она вздрагивает, ее бедра сжимаются, я делаю это снова.
Я в восторге от того, как напрягается ее тело. Она не прячется от меня, а просто наблюдает за мной сквозь опущенные ресницы.
– Ты не набрал достаточно очков в этом году? – протестует она, когда я перехожу к другому соску.
– Даже близко нет.
Низкий стон Новы заглушается ее губами, зажатыми между зубами. Тающий лед стекает по изгибу ее груди крошечной речкой.
– Раздвинь ноги.
Она делает это, не дожидаясь, пока ее попросят дважды.
– Твоя задняя площадка управляет мячом. Выносит его на поле. Заботится о нем, – я прижимаюсь губами к коже, облизывая нижнюю часть ее груди.
Она икает.
Я провожу тающим льдом по косточке ее бедра.
– Нужно защищать его, чтобы он попадал туда, куда нужно.
По ее животу.
– Другая команда пытается остановить тебя, но знаешь, в чем секрет отличного броска?
По внутренней стороне ее бедра.
– Клэй... – ее бедра выгибаются в мою сторону.
– Понимание того, что мяч хочет попасть в сетку, – я хочу взять ее, сделать своей всеми возможными способами. – Раздвинь для меня.
Она начинает двигать ногами, и я качаю головой. Ее пальцы скользят вниз по телу, и она раздвигает себя.
Я делаю долгий вдох. Она пахнет как рай. Теплая, спелая и моя, ее киска блестит в слабом свете прикроватной лампы. Я провожу кубиком льда по ее розовой, ждущей щели.
– Охххх, – шепчет она, откидывая голову назад и закрывая глаза.
Она такая открытая со мной, такая желанная. Это лучший подарок, черт возьми, и она даже не знает об этом.