Толпа взрывается.
– Да, черт возьми! – я хлопаю Новичка по спине, пока мы бежим к другому концу.
С этого момента мы стремимся забить.
В четвертом периоде «Юта» делает рывок. Но когда звучит финальный свисток, мы выигрываем в восемь очков.
Вернувшись в раздевалку, мы ожидаем увидеть тренера, довольного победой. Но вместо этого он в ярости.
– Должно было быть больше. А ты, – тренер поворачивается к Новичку, – не умеешь защищаться. Ты ничего не добьешься в этой лиге.
Я встаю между ними.
– Он набрал сегодня двадцать пять очков. Отвали.
В комнате воцаряется тишина.
– За это вы оба будете сидеть в следующей игре, – рычит тренер.
Новичок и ребята уходят, большинство из них направляются в спортзал, который мы всегда посещаем после домашних игр.
Я все еще смотрю.
– Тренер, перестань. Не сажай меня на скамейку запасных. Это плохо для команды.
– Ты прав. Я посажу его на скамейку запасных.
Мой рот открывается.
– Вы – команда. Вы не слушали друг друга как команда, поэтому были последствия. Это дерьмо может прокатить с «Ютой», но против «Лос-Анджелеса» через четыре месяца оно не сработает.
Я топаю в сторону спортзала вслед за своими товарищами по команде.
– Что случилось? – спрашивает Новичок.
– Ты отстранен от игры, – говорю я.
– Что?!
Парни выглядят растерянными и подавленными.
– Хватит, – ворчу я. – Это была победа. Относитесь к ней как к победе.
Я достаю свой телефон и отправляю перевод на пять тысяч Новичку.
– Ты сделал то, что я сказал. И мы выиграли «Юту».
Его лицо светлеет.
Они возвращаются к своим упражнениям, но у меня все еще плохое настроение.
Нова по-прежнему не отвечает.
Я подавляю разочарование и заставляю себя продолжать тренировку.
Я полностью сосредоточен до тех пор, пока телефон не зажужжал рядом со мной во время выполнения подтягиваний. Это всего лишь агент, поздравляющий меня с игрой, и я говорю разочарованно, чтобы он отвалил.
– Можешь меня подстраховать? – спрашивает Джей.
Я шагаю к нему и замираю за штангой, когда он поднимает ее с чашек.
Майлз кричит, хватая меня за плечо.
– Брук хочет, чтобы все пошли в клуб Харрисона Кинга. Там играет какой-то диджей, на которого она хочет посмотреть.
– Много девушек? – с надеждой спрашивает Новичок, заканчивая свой сет и беря бутылку с водой.
– Так много, что я могу устроить секс втроем в туалете, – радостно комментирует Майлз, его телефон все еще в руке. – Уэйд выглядит так, будто ему он не помешает тоже. Многие девушки хотели бы тебя после того, как все прошло сегодня.
– Не в настроении, – ворчу я. Мне нужна ледяная ванна и массаж.
– А Хлоя пойдет? – спрашивает Новичок.
Джей делает еще одно повторение, ухмыляясь от усилия.
– Она бы тебя прожевала и выплюнула.
– Ей понравилась книга, которую ей подарил.
– Она была милой, – возражает Джей.
– Мы читаем по-дружески, – ухмылка Новичка становится самодовольной. – Если она думает разжевать меня и выплюнуть, то, похоже, ей определенно нравится, какой я на вкус.
Лицо Джея мрачнеет, когда Новичок произносит последнее слово.
Майлз набирает еще немного, затем ухмыляется.
– Нова пойдет.
Я выпрямляюсь так быстро, что чуть не роняю штангу, которую передает мне Джей.
– Откуда ты знаешь?
– Спросил, – он так быстро показывает мне свой телефон, что я вижу только ее имя вверху и яркие символы на экране.
Не знаю, чему я больше завидую – тому, что она с ним разговаривает, или тому, что в их переписке полно смайликов. Кто бы мог подумать, что желтые смайлики могут привести меня в бешенство?
– Ты идешь? – снова спрашивает Майлз.
Я беру с полки чистое полотенце и протираю им лицо.
– Да, может, загляну.
7
НОВА
Я счищаю с кожи хлопья краски. Горячая вода струится по моему телу – уютная награда за хорошо выполненную работу.
Команда одержала победу, но я не осталась праздновать. Вместо этого я сразу отправилась к Брук, чтобы принять душ.
Когда я выхожу, в дверях ванной стоит чья-то фигура.
Я вскрикиваю.
– Черт возьми, Брук! Ты меня до смерти напугала.
– Мы уходим, – она протягивает мне полотенце, и я оборачиваю его вокруг себя. Любые границы в отношении наготы были разрушены в первые три дня, когда я поняла, что Брук совершенно не стесняется себя и считает, что все остальные тоже.
– Сегодня вторник.
– Вторник пользуется дурной славой. И у меня появился новый рекламодатель.
– Потрясающе! – я беру второе полотенце и оборачиваю им свои влажные волосы.
– Джеймсу понравились фотографии, которые ты прислала?
– Он сказал, что это только начало, – сегодня я нанесла последние штрихи на линию горизонта, отполировала и заштриховала, чтобы придать ей дополнительную реалистичность. – Теперь мне нужно понять, что дальше.
Я вытираю зеркало от пара и увлажняю лицо.
– Следующим этапом, как мы договорились, будет рисование игроков в действии. Я набросала несколько вариантов, но пока ничего не складывается.
За моей спиной появляется лицо Брук.
– Тебе нужно вдохновение. Этот клуб – самая крутая вещь. Я позволю тебе порыться в моем шкафу, – обещает она.
– Для тебя, но не для меня, – говорю я.
– Давай, моя причудливая розовая Барби, – ее темные глаза большие и умоляющие.
Смена обстановки может пойти на пользу. Мне бы не помешала возможность развеяться и отдохнуть. Кто знает, может, это вдохновит меня на создание следующей части фрески?
– Договорились.
Она обхватывает меня рукой за шею и тащит в свою комнату. В гардеробе она перебирает одежду, отвергая одну за другой из радужной коллекции лейблов, которым позавидовала бы любая женщина, любящая дизайнеров. Пока она ищет, я хватаю свой телефон и обнаруживаю, что пришло сообщение от Майлза.
Майлз: Новаааа, мы победили! Прервали их серию и подорвали их дух.
Нова: Поздравляю! :D
Майлз: Вы должны прийти и отпраздновать.
Нова: Таков план Брук.
Он отправляет селфи, на котором улыбается в раздевалке.
На заднем плане Клэй переодевается.
Иисус.
На нем только шорты, он вытягивает руки над головой, чтобы размяться. Его тело твердое и мускулистое, татуировки украшают каждый его дюйм.
У меня пересыхает в горле.
Для любого парня должно быть противозаконно быть настолько сексуальным, в одежде или без нее.
Я выхожу из чата…
И сталкиваюсь с текстом, который Клэй отправил перед игрой.