Я не уверен, как отношусь к тому, что она меня анализирует. Пока что я не обращаю на это внимания.
— Когда люди знают кто ты, они ожидают от тебя многого. Было приятно встретить кого-то, кто ничего не ожидал.
Она переводит взгляд на меня.
— Чего ты хочешь?
— Быть лучшим. Как Джордан или Коби, — я часто говорил об этом публично.
Моя семья отказалась от многого, чтобы помочь мне стать таким. Родители приходили на все мои игры, даже если это отдаляло нас от сестры.
— Правда?
— Я был на верном пути. Все звезды. Все лиги. Мои показатели соответствовали только трем парням в истории, и все они были СЦИ5. Но я не выиграл чемпионат. Мне еще предстоит взобраться на вершину, — я сгибаю колено. — Попал сюда по обмену, думал, что у нас будет шанс пройти весь путь. Потом я порвал связки. Все рухнуло. Операция в прошлом году. Месяцы реабилитации.
Теперь все, что осталось, это вопросы. На которые я уверенно отвечаю публично, но не могу перестать задавать их себе наедине.
— Но теперь тебе лучше. Ты можешь помочь Денверу победить, — настаивает она.
Именно это я и говорю всем.
Я не скажу ей о своих планах уехать. Она расскажет Харлану, а предупредить его сейчас — значит создать проблемы. Ничего страшного, если он подумает, что я недоволен. Но я не хочу, чтобы он знал, что мы активно ищем выход, пока агент не нашел подходящего покупателя. Он может попытаться перевезти меня туда, куда я не хочу, или, что еще хуже, попытаться удержать меня здесь, чтобы доказать свою правоту.
Шорох заставляет нас обоих вскочить.
— Что это? — спрашивает она.
— Пумы. Или медведи. Ну, знаешь, те злобные животные, которых ты хотела вытатуировать на себе.
Это шутка, но теперь она кажется не такой уж и смешной.
Она дрожит.
Я обхватываю ее рукой, прикрывая ее тело своим.
Мы встали рядом. Контакта кожа к коже нет, но я чувствую ее тепло сквозь нашу одежду.
— Уверена, они просто защищают своих, — шепчет она.
Я тоже.
Я крепче прижимаюсь к ней.
Я напрягаю уши, чтобы услышать что-нибудь вдалеке, но в основном сосредотачиваюсь на ней.
Ее запах. Ее сердцебиение. Ее ощущение в моих объятиях. Я проглатываю стон, когда она прижимается ко мне.
Ее рука касается моего пресса там, где задралась рубашка. Напряжение, которое я чувствую, усиливается до боли.
— Нова.
Она наклоняет голову в темноте, и это единственный признак того, что она меня услышала.
— Как ты узнала, что твой жених бросил тебя?
— Записка в почтовом ящике в тот же день, что и приглашение на свадьбу Мари, — ее обычно веселый голос стал мягким и задумчивым. — Он сказал, что наша жизнь — не то, чего он хочет, что я — не то, что ему нужно. Позже я узнала, что он забрал наши совместные сбережения и обокрал компанию, в которой мы оба работали. Меня отстранили от работы на время расследования.
Блядь.
Это, должно быть, было чертовски больно, а она пытается встать на ноги.
Я король, рядом с которым нет места для королевы. Общение со мной только нарушит ее планы.
Если я хочу защитить ее, то должен подавить это влечение.
Я отступаю назад и осматриваю горизонт в поисках каких-либо признаков дикой природы.
— Пойдем. Я отвезу тебя домой.
9
НОВА
— Ты засыпаешь на мне? — спрашивает Клэй, когда мы сворачиваем на Кантри Хиллс.
— Может быть.
Всю дорогу домой я чувствовала, как он заполняет машину своим большим телом и еще большим присутствием.
— Не заставляй меня тащить тебя обратно по водосточной трубе, — говорит он.
Я смеюсь в темноте, мое запястье глухо пульсирует в такт басам из динамиков.
Боль уходит на второй план.
Сегодня вечером я бегала по Красным скалам с самым крутым парнем в баскетболе и чувствовала себя дикой девчонкой.
С ним мне не нужно притворяться. Признавшись в том, что я скрывала, я почувствовала освобождение.
Клэй отличается от всех, кого я встречала. Мне понравилось узнавать о нем больше, и я почувствовала, что он мало с кем общается. Для человека, который живет в центре внимания, он такой закрытый.
— Я уверена, что ты мог бы нести меня до проблем с коленом.
— Я мог бы нести тебя и сейчас. Ты гораздо легче, чем вес, который я поднимаю.
Его грубоватый ответ приводит меня в восторг.
Я возвращаюсь в то время, когда я лежала между его ног, моя рука лежала на его груди через тонкую футболку под толстовкой.
Я и не подозревала, как давно я не была с парнем, не говоря уже о том, что меня не трогали и не обнимали так, чтобы я чувствовала себя живой.
Он, должно быть, знает, какой эффект на меня оказывает, но я хочу верить, что это не односторонне. На мгновение в темноте я могла бы поклясться, что он тоже хотел меня.
На консоли между нами загорается его телефон.
— Кто-то пишет тебе...
Мой голос замолкает, когда я вижу изображение телесного цвета.
Это женщина.
Обнаженная, или почти обнаженная, с фигурой Кардашьян и едва заметным нижним бельем, прикрывающим огромную грудь, и очень навощенным всем остальным.
— Извини, я не пыталась подсмотреть, — говорю я, смущаясь.
Клэй смотрит на экран, и выражение его лица ничего не выражает.
Он переворачивает телефон лицевой стороной вниз.
Возможно, для него это нормально. Мы из разных миров. У него может быть любая женщина, которую он захочет. Гламурная, уверенная в себе. Я на минуту забыла об этом, но напоминание не дает мне покоя.
Остаток пути мы проехали в молчании.
— Не сворачивай на подъездную дорожку, — говорю я ему, когда мы подъезжаем к дому.
Клэй останавливается у подножия подъездной дорожки, и я тянусь к ремню безопасности, нажимая на кнопку.
Она не поддается.
Я пытаюсь снова.
Снова и снова, пока не нажимаю на нее пальцем.
— Черт возьми, — я откидываюсь на спинку сиденья, чувствуя тепло, исходящее от его тела, когда он наклоняется ко мне.
— Что не так? — требует он.
Он имеет в виду сейчас, в этой машине, но моя голова все еще находится в парке.
— Когда ты сказал, что отвезешь меня домой, я на мгновение подумала, что ты имеешь в виду к себе домой.
Он замирает надо мной.
Мы провели два часа, разговаривая под звездами, пока не услышали диких животных.
Мгновенно он замолчал. Стены поднялись, мужчина, с которым я была, исчез, как призрак.
Клэй накачал меня каким-то одурманивающим наркотиком, и теперь, когда я вернулась за добавкой, его нигде нет.
— Может быть, это безумие — представлять, что ты хочешь этого, но на секунду, — я выдыхаю, сжимая запястье, — это не было похоже на сумасшествие.