Персонал спа-салона регистрируют нас и отправляют на первые сеансы.
Массаж пролетает на волне удовольствия, плюс несколько стонов, когда мастер попадает в особенно чувствительное место. Мы заказали Мари дополнительную процедуру для тела, чтобы помочь ей расслабиться, пока остальные делают маникюр и педикюр.
Хлоя настояла на том, чтобы оплатить счет, хотя я и протестовала.
Я целую вечность не чувствовала себя такой избалованной. Я и не осознавала, сколько стресса накопилось в моем теле из-за работы и Брэда.
К тому времени, когда мы снова собрались в халатах, в нас было уже две бутылки шампанского. Третью мы открываем для Мари.
Она берет ее, сияя, и мы произносим тост.
— И еще кое-что! — я вскакиваю на ноги, разделители все еще между пальцами, и, спотыкаясь, направляюсь к столику в углу.
Я раскрываю кексы, и девочки охают и ахают.
— Они прекрасны.
— И веганские, — с гордостью говорю я.
Мари морщит нос.
— Я не могу есть такое до своей свадьбы.
— Она через десять дней, Мар. И это мини-кексы.
Нехотя она берет один и отправляет его в рот.
— Вкусно, — признает она, запивая шампанским. — Я не ела углеводы уже шесть месяцев.
Она тянется еще за одним.
— Вы с Харланом в восторге от медового месяца? Целых две недели только вы вдвоем, — говорит Хлоя.
Мари улыбается.
— У нас было не так уж много времени наедине, несмотря на то, что мы жили под одной крышей. Мы всегда работаем.
— Теперь даже не нужно одеваться, — замечает Брук между глотками.
Мы все смеемся.
— Выживет ли команда без него? — Мари спрашивает Хлою.
— Они будут в порядке.
Она кивает.
— Я не хочу быть той, кто несет ответственность за проблемы в его первый год.
— Мар, у него своя жизнь, — замечаю я, потянувшись за кексом.
Она поворачивается.
— Может, ты и права.
Мы возвращаемся к сплетням, и через тридцать минут она раскраснелась.
— Все в порядке? — спрашиваю я, когда она поднимается, нахмурившись.
— Да, мне нужно в туалет.
Она слегка покачивается.
— Давай я помогу. Это шампанское смертельно опасно, — иду за ней, держа ее за руку.
Я жду у кабинок несколько минут, прежде чем слышу стон.
— Мар? Ты в порядке?
— Я не очень хорошо себя чувствую.
— Что ты ела, кроме шампанского?
— Сегодня ничего, кроме кексов.
— Может, тебе стоило позавтракать?
— Я никогда не завтракаю.
Еще один стон.
Я возвращаюсь к другим девушкам.
— Эм, не пугайтесь, но кто-нибудь еще чувствовал себя странно после кексов?
Качают головами.
— Это была лучшая глазурь из сливочного крема, которую я когда-либо пробовала, — говорит Брук.
— Нет, они были веганскими. Ни масла, ни яиц, — настаиваю я.
Она смотрит на меня.
— Черт.
Я бегу обратно в туалет, останавливаюсь у кабинок, чтобы порыться в сумке в поисках чека. Конечно, на нем написано, что он веганский, но доказательства говорят об обратном.
— Мар, возможно, кексы оказались не такими веганскими, как мы думали.
Звуки рвоты, доносящееся из кабинки, заставляет меня вздрогнуть.
Унитаз смывается, и из туалета выходит моя сестра, согнувшись.
В дверях появляется Хлоя с бутылкой в одной руке и стаканом воды в другой.
— Эй, милая, у меня есть таблетки. Моя аварийная заначка. У двух игроков непереносимость лактозы, и если они будут чувствовать себя некомфортно, это будет плохой день для СМИ.
Она передает моей сестре таблетки и стакан, и Мари с благодарностью выпивает его.
— Слава Богу.
— Возможно, они не все исправят, но точно помогут.
— Что я могу сделать? — спрашиваю я.
— Ты сделала достаточно, — говорит Мари.
Хлоя вздыхает.
— Почему бы тебе не вернуться и не пообщаться с другими девочками? Скажи им, что мы выйдем через несколько минут.
Я пожевала губу, когда мои плечи опустились, и вернулась к девочкам, чтобы рассказать им обо всем.
Через несколько минут появляются Мари и Хлоя.
— Я хочу, чтобы Харлан забрал меня и отвез домой.
— Я могу отвезти тебя, — предлагаю я.
— Нет. Все в порядке, — она смотрит на меня.
Брук хватает меня за плечо
— Если хочешь, можешь переночевать у меня сегодня.
Потому что идти домой с будущей невестой, которая больна из-за того, что я облажалась, — плохая идея. Она это имеет в виду.
— Спасибо.
Несчастная, я проверяю свой телефон и нахожу сообщение от Клэя.
Ворчун: Я все еще жду фото.
Нова: Это был провал. Я все испортила.
Ворчун: Я возвращаюсь домой из спортзала. Позволь мне заехать за тобой.
Нова: Какой у тебя адрес? Я приеду к тебе.
Он говорит мне, и я еду туда на «Убер», чувствуя себя в равной степени подавленной и подвыпившей.
Здание представляет собой современную высотку, полностью застекленную, с большими балконами.
Поездка на лифте, кажется, длится вечность.
Когда я добираюсь до его этажа и стучусь, он открывает дверь, выглядя привлекательно в серой майке, которая обтягивает его мускулы и руки.
Его волосы еще влажные после душа. Одна из штанин задрана до бедра, а к колену прикреплен пакет со льдом.
На мгновение кажется, что конец света не наступил, потому что он стоит здесь.
Я протягиваю кекс.
— У тебя непереносимость лактозы? — спрашиваю я тихим голосом.
— Нет, блядь, — он берет кекс в одну руку, а другой хватает меня за предплечье. — А теперь тащи сюда свою задницу.
Я уже чувствую себя немного лучше.
Клэй показывает мне свое жилье.
Квартира просторная, с высоким потолком и огромными окнами с видом на город. Кухня элегантная и современная, шкафы выкрашены в белый и черный цвета. Мебель чистая и отполированная, как будто он здесь не живет, а обустраивает свое место. В нем чувствуются слабые нотки лимона и лайма, смешанные с теплым мужским ароматом, который я вдыхаю полной грудью.
— Это гостевая спальня, — пройдя дальше по коридору, он жестом показывает на спальню, больше, чем моя в Бостоне. Стены уставлены полками с трофеями, плакатами и знаменами.
— Боже, — я бросила на него взгляд. — Это все за баскетбол?
— Я в нем очень хорош.
Он продолжает экскурсию, и я еще раз осматриваю все золото, прежде чем последовать за ним.
— А это... — он нажимает на выключатель в конце коридора. — Это моя.
Главная спальня огромна. Кремовый ковер, стены в тон, зона отдыха в одном конце, плюс двуспальная кровать, которой, кажется, нет конца.
Меня осеняет.
Так вот зачем он меня пригласил?
Возможно.
Я фантазировала о сексе с ним больше раз, чем мне хотелось бы сосчитать, но я не представляла, что это произойдет вот так. Хотя сейчас, когда я смотрю на него сверху, а его глаза темнеют с каждой секундой, я знаю, что у нас все получится.
Мои пальцы тянутся к пуговицам, и он хмурится.
Клэй берет меня за руку, останавливая.
— О. Я думала, ты хочешь... — я замялась.
Очевидно, я неправильно все поняла. Сегодня я умудрилась унизить себя дважды.
— Я действительно чертовски хочу, Нова. Но не сегодня. Не тогда, когда ты коришь себя за то, чего не совершала.
Вблизи я могу сосчитать золотые искорки в его темных глазах. Такое чувство, что он хочет, чтобы я поняла.
Я понимаю и благодарна.
Вздыхаю с облегчением, когда он тянет меня обратно в гостиную.
Он опускается на огромный Г-образный диван, и я следую его примеру. Он снимает пакет со льдом со своего колена и кладет его на кофейный столик. Затем, к моему удивлению, он притягивает меня к себе между ног и прижимает спиной к своей груди.
— Итак, расскажи мне, что произошло на этой вечеринке, — голос Клэя вибрирует на моей коже.
Я рассказываю ему одну грязную деталь за другой, стараясь не обращать внимания на то, что прижимаюсь к его твердому, теплому телу. Так проще — мне не нужно смотреть на его выражение лица.
Вот только к концу его грудь раскачивается от смеха.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Это не смешно! — протестую я, ударяя его в живот. Моя рука легко отскакивает от его рельефного пресса.
— Это даже забавно. Есть еще те кексы?
Я закатываю глаза, но мои губы подергиваются.
— Мари, наверное, их сожгла. Хотя я дважды и трижды перепроверила... Что-то пошло не так, и я облажалась, а Хлоя спасла положение. Мари всегда была идеальной, ответственной, у которой все было в порядке.
— Я в это не верю.
— Это правда.
Клэй слушает. Его глаза темные и пристальные, пока я рассказываю ему о том, как мы росли вместе.
— Я никогда не возражала против поездок. Она ненавидела их. Ненавидела оставлять друзей, покидать места. Наши родители были очень добрыми людьми, и они заботились о нас. Но Мари было труднее пережить перемены, чем мне. Теперь, когда мы выросли, она нашла якорь в своей работе, в этом месте и в Харлане. А я? Я — воздушный шар, который плывет по воздуху и не знает, как найти землю.
Я вздыхаю в его объятиях.
— Моя мама часто пела эту песню «Дом». Это был единственный раз, когда Мари прижималась к маме, и казалось, что они понимают друг друга. У меня есть запись, где она поет ее. Я пытаюсь найти ее для свадьбы.
— Я уверен, ей это понравится.
Я киваю, сглатывая, пока мои пальцы сжимаются и разжимаются.
— У меня есть друзья, но она — моя семья. Та, которая должна любить меня, несмотря ни на что, и которая знает, что я всегда буду любить ее, — я делаю неглубокий вдох. — Когда мои родители умерли, они были в отпуске в Коста-Рике. Мари была занята работой, а я училась на первом курсе художественной школы. Я должна была поехать с ними, но в последнюю минуту отказалась от поездки из-за того, что хотела заниматься в школе. Я сказала им, чтобы они отправились в этот тур на самолете вместо меня, и они так и сделали. Только погода была плохая, и они разбились.
Чувство вины и горя нарастают, поглощая меня, пока мои легкие не начинают гореть, а ребра не грозят треснуть.
— В их смерти нет твоей вины, — пробормотал он.
— Я должна была быть с ними, — настаиваю я. — Должна была быть в том самолете.
Клэй берет мое лицо в свои руки и проводит по моим щекам, собирая слезы, которые я не замечала до этого момента.
— Я чертовски рад, что ты не была в том самолете, — шепчет он мне в губы.
От его слов чувство вины в моей груди ослабевает, сменяясь ощущением тепла и надежды.
— Правда? — я моргаю, глядя на него. Это первый раз, когда кто-то говорит мне такое, и это значит для меня все.
— Да, блядь. Для начала, — он отстраняется на дюйм, — в прошлом месяце никто бы не летел тем коммерческим рейсом и не сказал бы мне, что я должен подумать о карьере баскетболиста. И ты видишь, как хорошо это сработало.
Мои глаза зажмуриваются.
— Прекрати...
Его смех раскатывается во мне, и он крепко прижимает меня к себе, пока мы оба не начинаем смеяться.
— Хочешь посмотреть фильм?
— Да.
Он включает телевизор и переключается на канал «По запросу» со всеми известными фильмами, после чего протягивает мне пульт.
— Все, что я хочу?
— Все, что угодно.
Я выбираю «Принцессу-невесту», в которой неудачная свадьба не по вине молодоженов.
Перед тем как заснуть в объятиях Клэя, я решаю, что сегодняшние события почти стоили того, потому что подарили мне этот момент.