Я потерял голову хуже озабоченной обезьяны. Весь день идиотская улыбка не сходила с моего лица. От меня несло любовью, я сделался глупым и размяк. Стервятники из этого семейства почуяли мою слабость и спикировали на останки умершего во мне джентльмена. Они думают, что каким-то чудом он воскрес? Вероятно, поскольку, испытывая мою снисходительность, они пичкают меня вакансиями, от которых не так-то просто увернуться. Наверняка они решили: если позволим ему месяц бездельничать, то он никогда не захочет работать. С намерением воспрепятствовать этому, они организовали мне встречу с директором Банка интеграции.
Я отправился на собеседование. Приближался полдень. В банке я не встретил ни души. Недостаток клиентов? Все ушли на обед? Я с наслаждением прошелся по чистому, навощенному и сверкающему полу, редко приходится ступать по зеркалам. Полная тишина, никто из сотрудников не поднимает головы. На них белые рубашки и синие галстуки. Напоминают летчиков преуспевающей авиакомпании.
Кабинет директора на третьем этаже, его охраняет строгая секретарша.
– Я хочу поговорить с директором.
– Сеньор Канес уехал в Панаму. Вы по какому вопросу?
– Меня зовут Хонас Ларрива. У меня назначена с ним встреча.
– Вы будущий юрисконсульт?
«Надеюсь, нет», – подумал я, улыбнувшись ей в знак согласия.
– Вас примет заместитель директора. Подождите немного.
Пятнадцать минут я сидел не шелохнувшись в стерильном помещении в компании секретарши, еще более молчаливой, чем восковая фигура.
Мне надоело ждать, и я спросил:
– Заместитель директора придет или нет?
– Он задерживается. Ушел на обед вместе с секретаршей. Иногда они запаздывают, понимаете? – разговор становится интересным. – Но его заменяет заместитель по вопросам внешней торговли, поговорите с ним.
Она позвонила некоему сеньору Мартинесу. Без результатов.
– Заместителя по вопросам внешней торговли сегодня нет на работе. Его укусила собака, у которой подозревают бешенство. Сейчас он пытается ее поймать. Но его заменяет руководитель кредитного отдела.
Она сделала еще один звонок и объяснила:
– Меня заверили, что его нет в кабинете, но я подозреваю, что его секретарша мне соврала. Он утверждает кредитные заявки, он нарасхват и часто прячется от людей.
– А его кто-нибудь заменяет?
– Конечно. У нас в банке непосредственные подчиненные исполняют обязанности отсутствующего на работе начальства. Как в армии. Сейчас позвоню…
– Не стоит беспокоиться. Лучше я пойду домой. В качестве своего представителя я отправлю к вам садовника. Назначьте ему встречу с охранником. Уверен, что они друг с другом договорятся.
Я поспешно вышел из кабинета. Пол в холле был таким гладким, что я не смог сдержать желания добраться до выхода движениями конькобежца. Никто из сотрудников не поднял головы.
Чтобы рассказать о случившемся в тот день, я бесконечно упорядочиваю, кромсаю и тасую свои воспоминания, но по-настоящему выразительной картины не получается. В своей памяти я воскрешал этот эпизод столько раз, что он истерся. Боюсь, события в моем рассказе разворачиваются менее красочно, чем цветок лайма. Однако в красках или нет, я обязан выставить его на обозрение.
После спасения котенка исчезла естественность в отношениях с Хулией. Я изо всех сил пытался произвести на нее впечатление. Подарил ей альбом с фотографиями из фильма «Билитис» [20], который мы листали вместе. Показывал ей портреты героев и пересказывал сюжет. От созерцания этих обнаженных, полных поэзии тел я пришел в восторг и принялся с упоением рассказывать о каждом кадре, как если бы они были сделаны мною, будто в меня вселился дух автора и я начал транслировать его мысли.
– Знаешь, в чем секрет удачного кадра с обнаженной женщиной? Нужно превратить камеру в пенис. Вглядись в эти фотографии. У автора камера – пенис, на некоторых он как мягкая кисть, на других – агрессивный аппарат, как фаллос у Попая [21].
Лесбийский уклон книги разочаровал и разозлил Хулию больше, чем мое напыщенное красноречие. Она вспылила:
– Не заговаривай мне зубы. Ты врешь, ты мастер фотографировать глоткой, а не камерой. Когда ты говорил, что вернешься к своему призванию, я думала, это серьезное решение. Со временем я разочаровалась. Ты никогда ничего не будешь делать. Ты собирался посвятить себя искусству обнаженной фотографии? Верится с трудом! Где ты прячешь своих моделей? – спросила она с жестокостью обезумевшей матери.
20