Господи, так невозможно! Нужно, наконец…
– Шарон, родная, я должен тебе сказать…
– Ты получил контракт на сценарий? Поздра…
– Нет. К сожалению.
– И я тебе хочу сказать, милый! Муж – видишь, как нам везет, – улетает на полторы недели в Португалию, их фирма там что-то налаживает или открывает, я точно не поняла, но это неважно, у нас будет столько времени побыть вдвоем!
Полторы недели. Как хорошо… Может, отложить разговор? А если Таубер вернется раньше? Вдруг он вернется через три дня? А что, если это вообще ловушка? Никуда он не летит и неожиданно ввалится… Полторы недели не только радостей любви, но и липкого страха?
– Шарон. – Базз обнял ее за плечи. – Мы должны расстаться, Шарон. Это наша последняя встреча.
Надо было мягче. Постепенно. Но он не смог. Фраза сказалась сама собой. Все это с ним уже было однажды. Так же он обнимал Шарон за плечи, смотрел в глаза… Дежавю. Только бы не сказать сейчас привычную фразу, тогда станет совсем невыносимо!
Шарон вырвалась, отошла к открытой балконной двери, повернулась спиной, сделала вид, будто рассматривает что-то в небе. Вертолет? Облако?
– Я не могу больше! – в отчаянии воскликнул Дженнисон.
– Ты меня не любишь, – сухо констатировала Шарон, обращаясь, видимо, к Богу.
– Не в том дело. – Он подумал, что попытки объяснения будут выглядеть глупо и неубедительно, и сказал: – Да. Разлюбил. Все имеет конец, верно?
– Встретил другую? – Мысли Шарон были предсказуемы.
– Да, – сказал он и застыл.
Показалось? Или в прихожей действительно что-то звякнуло? Он прислушался. Нет, тихо.
А если Таубер проследил? «Он сегодня позже…» И дубликат ключа он мог сделать. Шарон так неосторожна, он мог порыться в ее сумочке…
Глупости. Нужно победить страх. Вот опять: шорох в прихожей. Это невозможно вынести!
Базз подошел к Шарон и дотронулся до ее плеча. Она резко обернулась.
– Не трогай меня! – Крик был таким громким, что Базз отшатнулся.
– Прости, – пробормотала Шарон и прижалась к нему всем телом.
«Если Таубер сейчас внизу, – мелькнула мысль, – он нас видит, нужно уйти с балкона».
Базз не мог. Шарон целовала его так исступленно, будто это был действительно последний поцелуй. Он ответил, у Шарон были горячие губы, он не удержал равновесия и спиной ощутил перила балкончика. Кто-то в прихожей… Если сейчас войдет Таубер, произойдет катастрофа. По улице промчался амбуланс, звуки сирены мешали расслышать шаги в прихожей.
– Базз, – произнесла Шарон ему в ухо. – Я люблю тебя. Я разведусь с Таубером…
Только этого не хватало! Тогда он точно убьет…
– Нет! – воскликнул Дженнисон. – Не надо. Мы больше не будем встречаться!
«Глаза… Какие у нее глаза… Она действительно меня любит!»
За спиной Шарон начала открываться дверь в прихожую. Господи, он здесь уже! Он убьет их обоих! Дженнисон инстинктивно шагнул назад и почувствовал пустоту. Перила, а там… Он взмахнул руками, и Шарон, вскрикнув, ухватила его за плечи, чтобы удержать от падения.
Дверь в прихожую распахнулась, и темный силуэт мужчины…
Сильный толчок в грудь.
«Раньше надо было с этим покончить», – подумал он, и ему показалось, что это уже с ним было однажды.
Было, было…
– Добрый день, Дженнисон. Вы сегодня выглядите значительно лучше. Ложитесь. Кстати, спина не болит?
– Спасибо, доктор, – пробормотал Дженнисон. – Нет, уже не болит. Доктор Михельсон – замечательный.
– Отлично, – бодро сказал Фаулер и придвинул стул к лежанке. – Похоже, есть результат нашей совместной работы: войдя, вы не сказали свою коронную фразу.
– «Кажется, я уже это видел?» – хохотнул Дженнисон. – О да! После того… Той… В общем, ни одного случая дежавю больше не было.
– Сильнейший стресс. Часто используется в психологической практике. Результат, к сожалению, неоднозначный, но в вашем случае…
– Доктор, у нас не было возможности поговорить после… А ваш человек…
– Кевин Лоутер? Старый мой знакомый. Частный детектив, я его в шутку зову Шерлоком, он откликается.
– Да, Лоутер. Он ничего не объяснил. А что было в полиции, я не помню.
– Посттравматическая амнезия, это пройдет, уверяю вас, – мягко произнес Фаулер. – Наша с вами задача: оставить все неприятности в прошлом.
– Но я не понимаю! Как вы догадались, что Таубер придет меня убить?