Обрадованный открытием, Меррилл с улыбкой распахнул дверь и неожиданно предстал перед своим недавним другом. При виде скотовода глаза у Фишера сузились, но он тут же вскочил на ноги и сердечно его приветствовал.
– Провалиться мне на месте, – воскликнул он, – если это не Боб Меррилл! А я думал, вы отправились во Флоренцию еще пару дней назад. Ваши билеты от Кука…
– Со мной произошел несчастный случай, – пояснил Меррилл.
– Сочувствую. Что случилось?
– Те планы, Генри, которые вы мне дали вместе с тросточкой. Разумеется, вы ничего не знали…
– Планы? Какие планы? Садитесь, Боб. – Фишер усадил Меррилла на сиденье напротив. – Жарковато здесь, правда? – Он достал серую тряпку, которую всегда возил с собой, чтобы защитить свой безупречный наряд от дорожной пыли. – Вы не замечаете, как чертовски жарко сегодня? Так что случилось, Боб?
Он аккуратно закрыл тряпкой багажную сетку над головой. Действовал он верно, однако удача изменила ему. Боб Меррилл, провожая взглядом тряпку, заметил торчащего из-под нее большого золотого слона. Ручку трости из черного дерева!
Несколько секунд под испуганным взглядом Фишера Меррилл смотрел на трость. И только теперь в его простом, прямолинейном уме наконец-то сверкнула правда о той игре, которую с ним разыграли. Его сердце переполнила ярость. Следивший за ним Фишер, заметил это и, поглядывая не дверь, съежился.
– Н-ну, что?.. – выдавил он наконец.
– Что? – резко повторил Меррилл и отвел глаза от трости. – А то, Генри, что тебя снова бьет дрожь. Как тогда на лайнере в последний день. Когда пришел ко мне в каюту, верно? Трусишь! Генри, ты ведь трусишь!
– Что вы собираетесь делать? – испытующе спросил Фишер.
– Пока не знаю, – ответил Меррилл. – Я ведь тугодум, Генри. Потерпи немного. Дай мне время прикинуть. Будь я проклят, если не слышу стука твоих зубов. Держись, будь мужчиной. Мне противно смотреть на тебя. Полиция тебя еще не поймала.
– Ты не можешь ничего доказать, – выкрикнул Фишер. – Ничего!..
– Это я понимаю, – ответил Меррилл. – Ну же, Генри, соберись и будь мужчиной. – Ярость уже отхлынула, на его лицо вернулась улыбка. – Ты же знаешь, что я не из тех, кто бежит плакаться в полицию. Я побаиваюсь тех болтунов, как и ты. Я не сумею им объяснить, что случилось, и за тысячу лет. Если ты подумаешь, Генри, то вспомнишь, сколько я заплатил, чтобы не связываться с ними, хотя и был ни в чем не виновен. Нет, Генри, обойдемся без полиции.
С видимым облегчением Фишер откинулся на спинку сиденья. Однако выражение его лица тут же изменилось, когда Меррилл добавил, критически его разглядывая:
– Обойдемся без полиции, но… Мы здесь одни, Генри, ты и я. Я разорву тебя напополам одной рукой и выброшу куски в окно. Вот что мне надо сделать, как я прикидываю. Но у меня мягкое сердце… Особенно сейчас, когда я собираюсь жениться. А разыграно все было хитро, Генри, очень хитро.
Фишер робко улыбнулся.
– Рад, что ты это оценил, – пробормотал он.
– Я не сосунок, – заметил Меррилл. – Ты заставил меня сыграть такую роль. Это я говорю о концовке. Может, я и сообразил бы, да ты заговорил мне зубы, уверяя, что я такой-сякой знаток людей. И трость… Ты подарил ее единственному человеку, которого не сумел обвести вокруг пальца. Черт возьми, Генри, да ты юморист!
– Да, – признал Фишер, – юмор скрашивает мою работу.
– Расскажи-ка мне обо всем, – потребовал Меррилл. – Я хочу знать. Я ведь дорого заплатил за это. Тот сверток планов, это…
– Ты проверил его? – спросил Фишер. – Искусная работа, могу сказать. Пять последних ночей я просидел в своей каюте, работая над ними. Изобразил провинцию Шампань так, как она должна была, на мой взгляд, выглядеть.
– А того парня с грозными удостоверениями кто подослал ко мне в Риме? Ну, давай же, Генри, выкладывай все! Помнишь, как ты мне рассказывал о своих трюках? Кто он? Сколько ты ему заплатил?
– Когда-то он работал гидом, – пояснил Фишер. – Но сейчас для гидов трудные времена. Он сделал это за сотню. Чтобы проткнуть тебя ножом, он взял бы меньше.
– За сотню лир? – удивился Меррилл. – Выгодная у тебя работенка, Генри. Прибыльнее, чем у нас, скотоводов. Так вот, Генри, если эти десять тысяч лир сейчас при тебе, подлый враль…