Всегда писал в одном жанре?
Это говорит о верности жанру и постоянстве избранного им художественного метода. Может, кто-то из маститых что-то добавит? Можно ссылаться на чьи-то высказывания…
А вот, пожалуйста: «Он в своей прозе приписывал мне чужие каламбуры». (С. Вольф)
В чем претензия? Наградил остроумием, умением каламбурить, играть словами… Он слегка улучшил и украсил реальность.
«Я в самом деле один из персонажей этой... книги. И как персонажу мне "неуютно"». (А. Найман).
Понимаю, сочувствую и… поздравляю! Вас обессмертили!
Живя в Союзе, говорил одно, писал другое, а в газетах публиковал третье? Или как писал Веллер: «Он портил перо х...ней в газетах»…
Нет, не портил, а оттачивал. Он говорил не раз, что журналистика даже такая как была в Союзе многому его научила! А что писал порой для газет не то, что думал… Об этом он первый же нам и поведал! Оцените хотя бы искренность, если не способны оценить его самоиронию. Он был типичным советским журналистом! Шел с совестью на компромиссы! И первый корил себя за это, его это мучило, и он первый рассказывал об этом со страниц своих книг!
Предал родину?
Наверняка родина не оставила ему другого выхода. Вы бы предпочли, чтобы он окончил свои дни в тюрьме, в психушке или спился?
Что? Пил беспробудно? (И у Веллера это есть: «Он пил как лошадь и нарывался на истории». Они что – за ним повторяют?)
Прямо-таки беспробудно? Господь Всемогущий, когда же он писать-то успевал? В перерывах между запоями? Вы мне еще о его амурных похождениях расскажите!
Так, вот здесь остановимся! А то я и так прямо уже слышу то Владимира Бондаренко, мусолящего тему «продажного пера» Довлатова, который якобы постоянно чувствовал в себе «убожество профессионального газетного поденщика, пишущего на любую тему и в любое время», то скрипучий голосок Сергея Каширина, написавшего две огромные статьи, одну из которых назвал «Вертухай Довлатов», и ненавидящего Рассказчика всем сердцем! Вот позвольте процитировать: «Да ведь и Довлатов всем своим так называемым творчеством не просто бессовестно “погонными километрами” врал, а врал изощренно и целенаправленно русоненавистнически…»
Это самое невинное место из его статьи, кстати. Там и похлеще пассажи имеются. А каков подбор слов! Моральный урод, подонок, алкаш, дегенерат – вот какие слова подбирает Каширин. (У кого-то есть зубной эликсир? Мне надо ополоснуть рот. Нету? Жаль!)
Не хочу уподобляться Каширину и вешать на него же ярлык или ставить диагноз (хотя, судя по его статьям, он точно слегка не в своем уме), но и умолчать о нем вовсе не могу, поскольку если бы он писал себе и «себе подобным», не привлекая к своей писанине особенного внимания общественности, как это было раньше, то пусть бы себе «лаял Моськой на слона». Но в том-то и дело, что его статьи издают, переиздают, распространяют в Интернете, ссылаются на них, а читатели «лайкают» и комментируют. Вот и выходит, что эта акция имеет вес, а численность поклонников довлатовской прозы, оказывается, не намного превышает ярых противников его творчества. Вот вам фрагмент из пасквиля Каширина (все равно уже полон рот грязи): «В США, где переметнувшийся из СССР Довлатов за тридцать иудиных сребреников поливал грязью взрастившую его страну с подмостков пресловутой русофобской радиостанции “Свобода”, один из столпов третьей волны эмиграции Андрей Седых публично называл его лагерным вертухаем. Не случайно же молва разнесла слух, что, служа лагерным надзирателем, этот неукротимый держиморда жестоко, исступленно, садистски избивал беззащитных заключенных. Тоже ведь нечто патологическое.
<…> Ладно, допустим, в пылу полемического негодования я преувеличиваю, хватаю через край, давайте лишний раз заглянем в эту так полюбившуюся кое-кому повестушку «Заповедник». Ведь в ней ни одного положительного персонажа, все сплошь моральные уроды, жалкие ублюдки, полуграмотные тупицы, дебилы, дегенераты и алкаши».
Все, хватит! Не могу больше! Этим фрагментом может провонять все мое эссе. И так, читая эту статью в первый раз, я, помню, испортил себе настроение на весь день и после еще дня три ощущал на себе грязь и стойкий запах пропагандистских заявлений центральных газет совка эпохи тоталитаризма.
Но Каширин хотя бы имеет «веские причины» для столь недостойного поведения. Он в пылу патриотического негодования не забывает о личной ненависти к Рассказчику. Пиная мертвого художника, танцуя шаманский танец на могиле Довлатова, он проговаривается о том, что лично был оскорблен Довлатовым. Что-то там Довлатов не так написал о нем в одной повести!