СТАРУХА И ЕЕ КОТЫ. БАСНЯ
Кто водит дружбу с негодяем,
Партнерами не почитаем.
Матрона с девицей пройдется –
И тут же сводней назовется;
Увидят вдруг недобрым взглядом
Милашку с потаскухой рядом, –
Забудут, что скромна, – не прочь
Тотчас спросить, почем с ней ночь.
Друзья разносят нашу славу:
Кто – как добро, кто – как отраву.
Старуха – злобная карга
Сидит сморчком у очага,
Иссохла, как корявый сук,
Лишь вздуты вены тощих рук;
Ей паралич трясет мозги,
В глазах – безумные круги,
Комком во рту сварливый бред –
Старухе восемьдесят лет.
Вокруг мяучат сотни ртов
Голодных до смерти котов.
Мяуканьем раздражена,
Слюною брызгает она:
«Что раскудахтались, чертяки,
Вас содержу, кормлю, однако,
Вы, черти, дьявольское племя,
Меня дурачите все время.
Я вам обязана, что вечно
Толпа мальцов орет беспечно.
Давно мне труден каждый шаг,
Дверной порог – мой злейший враг.
Попряталась прислуга в страхе,
Что накричу на них, – неряхи,
Булавкой мне кровавят зад,
За титьку цапнуть норовят».
«Тебя послушав, – всех любя,
Святой бы вышел из себя, –
Ответил кот. – Давно известно,
Нас моришь голодом бесчестно.
За что в твоем дому безвинно
Живем, как клятая скотина!
Служить карге – позор до смерти,
Мы для нее лишь бесы, черти;
Нас травят, видно, неспроста –
Мол, девять жизней у кота».
THE OLD WOMAN AND HER CATS. A FABLE
Who friendship with a knave hath made,
Is judged a partner in the trade.
The matron who conducts abroad
A willing nymph, is thought a bawd;
And if a modest girl is seen
With one who cures a lover's spleen,
We guess her not extremely nice,
And only wish to know her price.
'Tis thus that on the choice of friends
Our good or evil name depends.
A wrinkled hag, of wicked fame,
Beside a little smoky flame
Sate hovering, pinched with age and frost;
Her shrivelled hands, with veins embossed,
Upon her knees her weight sustains,
While palsy shook her crazy brains:
She mumbles forth her backward prayers,
An untamed scold of fourscore years.
About her swarmed a numerous brood
Of cats, who, lank with hunger, mewed.
Teased with their cries, her choler grew,
And thus she sputtered: 'Hence, ye crew.
Fool that I was, to entertain
Such imps, such fiends, a hellish train!
Had ye been never housed and nursed,
I, for a witch had ne'er been cursed.
To you I owe, that crowds of boys
Worry me with eternal noise;
Straws laid across, my pace retard,
The horse-shoe's nailed (each threshold's guard),
The stunted broom the wenches hide,
For fear that I should up and ride;
They stick with pins my bleeding seat,
And bid me show my secret teat.'
'To hear you prate would vex a saint;
Who hath most reason of complaint?'
Replies a cat. 'Let's come to proof.
Had we ne'er starved beneath your roof,
We had, like others of our race,
In credit lived as beasts of chase.
'Tis infamy to serve a hag;
Cats are thought imps, her broom a nag;
And boys against our lives combine,
Because, 'tis said, you cats have nine.'
Томас Стернс ЭЛИОТ
МАРШЕВАЯ ПЕСНЯ СКОТЧЕРОВ
Кого только нет средь собачьих племен:
Ирландцы, Валлийцы, Датчане,
Китайцы – носители странных имен,
Голландцы и даже Турчане;
Есть Шпицы с окрасом, как спелый лимон,
Свирепых пород Англичане.
Всем тем, кто проказливо вертит хвостом,
Скажу – даже Хинам отпетым:
Я – Скотчер-малютка, зовут меня Том,
И лучше вам помнить об этом.
Собаки изящно-изысканных форм,
Чванливые, тихого нрава,
Ленивые, слепо жующие корм,
Снующие слева и справа,
Крушители всех поведенческих норм –
Нагрянет вся эта орава;
Скандальным буянам, творящим содом,
Скажу – даже Хинам отпетым:
Я – Скотчер-малютка, зовут меня Том,
И лучше вам помнить об этом.