Но примат не способен был сосредоточиться на чем-то долго. Тем более что мысли его устремились в иное русло: вдалеке он увидел дом, у его ворот кто-то стоял. Ромул пригляделся и понял – это человек. Ему было хорошо известно: нет существа более подлого и жестокого… Сколько раз он ловил удар плети надсмотрщика!.. А потому – кинулся в противоположную от дома сторону и побежал по полям, по широкой дуге огибая человека и его жилище. Так он бежал и бежал, пока не наткнулся на нечто совершенно прекрасное. Он испытал благоговение. Он не знал, с чем встретился. А это был большой раскидистый дуб – огромный, тенистый, зеленый, и в его кроне пели птицы. Конечно, он испугался. Сначала замер, но потом любопытство одолело, и потихонечку он стал подползать к дереву. Все ближе, ближе и ближе… пока не оказался в тени его густой листвы. Легкий северный ветер качал ветви, нежно перебирал листья – было так красиво и покойно и звало его подойти еще ближе… Он приблизился вплотную к огромному корявому стволу, потом неожиданно для себя прыгнул, зацепился за нижнюю ветвь, подтянулся, очутился среди листвы и… испытал чувство восторга.
Птицы-малютки разом вспорхнули и улетели. Ромул присел на ветке, потом улегся и вытянулся. Ему было хорошо. Он наслаждался. Но долго оставаться в покое он не мог. Поэтому вскочил, и, уцепившись верхними лапами за нависавший сук, принялся его раскачивать. Почему он так делал? Понять он этого не мог – просто ему было хорошо, и он захотел это как-то выразить.
Но и восторг длился недолго. Покачавшись на ветвях дуба, Ромул спрыгнул на землю и вновь принялся за исследования. Мир был огромным, а он был одинок, и одиночество давило – он не привык к нему. Тут примат увидел собаку и побежал к ней. Пес, обнаружив приближавшееся странное существо, решил напугать его и принялся лаять. Но Ромул и прежде встречал собак и слышал, как они лают, а потому совсем не испугался, и еще пуще припустил к собаке – уже на всех четырех лапах. Что ввергло животное в настоящий ужас – собака завизжала и бросилась наутек. И Ромул опять остался один – наедине со своей свободой и безбрежным миром.
Он двинулся по полям, держась вдоль дороги. То и дело пересекал ее, но избегал живых существ. Шел и шел, пока не уперся в большой забор. Тот был довольно высоким и окружал изрядный участок земли. Внутри за оградой стоял большой дом, укрытый тенью высоких эвкалиптов.
Ромула мучила жажда, а рядом с домом он увидел фонтан с весело журчащей водой. Скорее всего, он сумел бы набраться отваги и перелезть ограду – вид и звуки воды искушали, – но, когда искушение уже победило, он обнаружил человеческое существо – оно стояло у забора всего в десяти футах! Ромул издал вопль ужаса и отскочил в сторону, отбежал, но, видя, что его никто не преследует, остановился. Здесь он застыл и выжидающе уставился на противника, в любой момент готовый задать стрекоча.
На затравленный взгляд примата человеческое существо отвечало взглядом спокойным, доброжелательным и даже, как ему показалось, ласковым. Потому намерение сорваться с места и убежать постепенно сменилось присущим обезьяне любопытством, тем более что человек по ту сторону забора совсем не походил на тех людей, что Ромулу доводилось видеть прежде. Разумеется, он не знал, что дом, подле которого он очутился, был особым – это была больница-интернат для умалишенных, а тот, кого он сейчас видел, – одним из ее пациентов. Ни о чем подобном Ромул, конечно, не догадывался, просто ощущал доброту, что волной шла к нему от существа по другую сторону ограды. Человека (а он, несмотря ни на что, был человеком!) звали Моисей. Он был идиотом от рождения.