Тут уже нет разницы между сентиментальным викторианцем и нашим современником: во все времена в груди человека живет страстное желание услышать: «И жили они долго и счастливо».
Но я рада сказать (как была в свое время рада узнать), что ответ на навеянный книгами У. М. Т. вопрос «зачем стараться быть добрым?» – это тоже Теккерей.
Только не книги, а его биография. Прочитайте «Теккерей в воспоминаниях современников» или «Записки викторианского джентльмена» Маргарет Форстер, или хотя бы «Заметки о разных разностях» самого Теккерея, где он описывает свои редакторские терзания. Как ему, бедолаге, хотелось, чтобы бедная, трудолюбивая, добропорядочная девушка, которая выбивается из сил, чтобы прокормить семью, прислала ему хоть сколько-нибудь пристойный рассказ! И какой нежной и чувствительной душой надо обладать, чтобы, вместо выработки привычки к отказам, необходимой всякому редактору, браться самолично переделывать не вполне безнадежные тексты! Но это, так сказать, литературная добродетель.
А как дела обстояли в обычной жизни? Вот эпизод из воспоминаний будущего первого биографа Теккерея, Энтони Троллопа: тот шел по улице, размышляя, как бы спасти своего друга от банкротства, и поделился своей печалью со случайно встреченным Теккереем, которому несчастный банкрот был почти не знаком. Для спасения нужно было две тысячи фунтов. И Теккерей мгновенно предложил дать тысячу.
Ну что ж, про тысячи подобных проявлении доброты вы можете узнать из «Воспоминаний современников о Теккерее» – эта книга интересна не только тем, что рисует его портрет, но и портреты современников-описателей. Вы, вполне в теккереевском духе, можете позабавить себя тем, как человек, описывая другого, выдает себя.
Я прошу у вас прощения, почтенная Читательница или Читатель, если в итоге все мои сумбурные размышления об авторе свелись к многократно повторенным банальностям и рекомендациям его книг и книг, написанных о нем. Будьте великодушны (злоупотребляю этим в последний раз!) и примите во внимание, что писать о безусловном классике – все равно что искать свободное место для надписи на заборе возле футбольного стадиона.
Кстати, если уж завершать это неуклюжее эссе чем-то забавным, как вам эта заметка 1850 года из русской газеты, которая крайне причудливо объединяет Диккенса, Теккерея и Шарлотту Бронте?
После «Домби и Сына» лондонская публика в последнее время с особенною благосклонностью приняла два романа, вышедшие один за другим: «Vanity Fair» («Базар житейской суеты») и «Jane Eyre, автобиографию». Первый из этих романов принадлежит г. Теккерею, известному сатирическому писателю; но автор последнего не известен до сих пор. Английская публика догадывалась, что «Дженни Эйр» написан гувернанткою г. Теккерея, которому и посвящена эта автобиография при втором ея издании; но некоторые не без основания подозревают здесь участие совсем не женского пера. Не бесполезно заметить, что этот роман, по своей осн. мысли, совершенно противоположен знаменитому произведению Теккерея. В обоих романах главное действ, лицо – гувернантка, девушка, круглая сирота, обязанная собственными средствами устраивать карьеру своей жизни, но в характерах этих 2-х героинь ничего нет общего.
Анна СТЕПАНСКАЯ
ВОЗДУХ ЕВРОПЫ
– Имей, пожалуйста, в виду, – сказал мне старший сын, – я не хочу ходить по музеям и выполнять культурную программу. Я очень устал. Мы едем просто дышать воздухом Европы.
И мы сели в самолет, и самолет перенес нас из Тель-Авива во Франкфурт, недалеко от которого живут друзья сына.
Отлетела от нас липкая жара и обняла приятная прохлада. Я глубоко вздохнула – и увидела широкую реку Майн, мосты, аллеи платанов, готические шпили и современные высотки. Воздух был чистый, готика пламенела, пламенела герань, и фахверковые дома были настоящие, не с нарисованными, а с деревянными старыми балками (я потрогала). Все было как надо, как должно быть.
На соборной площади роились нарядные люди с цветами. Из темноты собора показались жених и невеста, оба немолодые, смущенные. Их посыпали хмелем, и они смеялись от счастья.
Платье невесты показалось мне коротковатым, но это ничего не значило, я уже поняла: так должно быть.
Скоростное шоссе летело навстречу, убегали назад темные леса, невысокие горы, унося с собой старинные замки на вершинах. Очень красиво, и к этой красоте не надо было привыкать.