«Они договорились, – сообщила Тилли. – Они решили идти на север».
Ну да, подумал Родгар. Скорее всего, ты и послужила решающим аргументом. Два селения, уничтоженных всего за несколько дней – весомый довод в пользу того, что оставаться в этих местах не стоит. Хотя, конечно, уходить на дикий и необжитый север такой маленькой горстке, где всего четверо сильных мужчин – тоже отнюдь не лучшая идея. Он сам, наоборот, уводил бы людей на юго-восток, в более обжитые области. Впрочем, это тоже нелегкий путь – до тех краев, где лесную нечисть уже считают байками, не одна сотня миль... и там, разумеется, уже нет той безвластной вольницы, которую так ценят эти люди. С другой стороны, почему старик так уверен, что чудовищ нет на севере? Ведь там почти никто не бывал. Да, несколько отчаянных путешественников – если верить их рассказам – добирались до самого Северного океана, но, если они не столкнулись при этом с лесной нечистью, это не значит, что ее там нет. Это значит, что им просто повезло. Или знахарю дают эту уверенность какие-то колдовские штучки? Вопрос, насколько они надежны...
«Тилли... ты хочешь уйти с ними? Или ты... все еще хочешь стать моей сестрой?»
«А можно?» – она словно не решалась поверить своей удаче.
«Ну... лично я не против. Но ты должна очень хорошо все обдумать. Ведь это почти что твои односельчане. Ну, пусть из соседней деревни, неважно. Я не знаю, насколько тебе будет безопасно с ними... честно говоря, очень сомневаюсь, что будет... но, по крайней мере, ты не будешь чувствовать себя чужой. К тому же с ними ты уже познакомилась лично. И среди них есть дети, с которыми ты можешь подружиться. А меня ты практически не знаешь. Я взрослый, втрое старше тебя, я рос в другом месте, меня совсем по-другому воспитывали, и для тебя я все еще не более чем голос в голове».
«Ты хороший! – повторила Тилли с еще большей убежденностью, чем раньше. – Я... я чувствую. Чувствую тебя лучше, чем если бы мы говорили словами».
«Но мы будем говорить словами, когда встретимся, – улыбнулся Родгар. – Тот амулет, через который я связываюсь с тобой, – он только чтобы слышать попавших в беду. А я надеюсь, что после нашей встречи твои беды закончатся».
И, возможно, не только твои, добавил он мысленно, но не стал транслировать это ей.
«Я тоже, – ответила она. – Ничего, теперь уже можно и словами».
«Ну ладно. (Неужели он вот так просто принимает решение? Ведь обратной дороги не будет. Нельзя будет потом сказать ей: «Извини, Тилли, я передумал и решил отдать тебя чужим людям»!) Но пока оставайся с ними. Все-таки это лучше, чем быть совсем одной в лесу. Тем более что вряд ли они теперь позволят тебе уйти одной... И, по крайней мере, они тебя накормят».
«Уже накормили. Но ведь они собираются идти в почти противоположную сторону!»
«Ничего страшного. Я нагоню вас. Самое позднее – завтра утром. Еще только одна ночь, Тилли».
«Хорошо, Родгар. Я буду ждать».
Он поднялся, подошел к коню, осмотрел следы ожогов. Понятно, что они не могли исчезнуть за несколько часов, и по-хорошему Ветру стоило бы дать хотя бы пару дней полного покоя, тем более что он вполне это заслужил... но, с другой стороны, кожа под «попоной» осталась здоровой, и сбруя, как и всадник, не будут травмировать ее. Исключение составляли несколько точечных ожогов от раскалившихся металлических частей сбруи – но тут уж ничего не поделаешь, придется Ветру потерпеть. Родгар погладил коня по холке.
– Ты молодец, Ветер. Еще одно последнее усилие. А потом, как заберем девочку, уже никуда не будем торопиться. Ты еще соскучишься оттого, какой спокойной будет наша дальнейшая жизнь.
Конь шевельнул ухом и мотнул головой, словно соглашаясь.
Они направились дальше по берегу озера. Поначалу Ветер взял хороший рысистый темп, но там, где берег стал заворачивать к западу – как раз в нужном Родгару направлении – под копытами неприятно зачавкало. Берег превращался в болотистый; Родгар повернул правее, прочь от воды, в надежде, что проехать через лес будет легче, но и там хлюпала и чавкала полужидкая грязь, заросшая к тому же сверху невысоким, но густым и практически непроходимым кустарником. Родгар обдумал возможность вернуться к озеру и миновать болотистый участок вплавь вместе с конем, но отверг этот вариант – вода была слишком холодной и к тому же могла скрывать неизвестно какие опасности вроде неожиданных омутов и водоворотов. Он поехал еще дальше к востоку, но местность лучше не становилась. Возможно, в давние времена здесь проходило русло еще одной реки, со временем полностью заилившееся и превратившееся в болото; если так, то ехать вдоль него (и прочь от цели) можно было еще долго. В то же время, если предположение было верным, болото не могло быть слишком широким, и через него можно было пробиться напрямик, спешившись и рубя мечом сплетавшиеся над грязью заросли. Родгар попробовал было сделать это, пока не провалился в грязь по колено; это не было по-настоящему опасной трясиной – по крайней мере, пока, – и он, ухватившись за уздечку осторожно ступавшего позади Ветра, быстро выбрался обратно на твердую почву, однако в лесу уже темнело, и лезть дальше в неизвестное болото в таких обстоятельствах было явным безрассудством. Родгар злился на это неожиданное, дурацкое, возникшее на ровном месте препятствие – которое к тому же, вполне возможно, можно было преодолеть за какие-нибудь полчаса – но он заставил себя проявить здравомыслие и остаться ждать до рассвета на твердой земле. В конце концов, утешал он себя, группа, уводящая Тилли на север, тоже наверняка остановится на ночь. И все же ему было неспокойно, и это не было обычным суеверным страхом, что дело, почти уже увенчавшееся успехом, сорвется в самый последний момент. Лесная нечисть обычно нападает по ночам... Впрочем, это касается нападений на деревни. Одинокие путники – или такие вот небольшие группы – и днем не могут чувствовать себя в безопасности. «И я в любом случае ничем не помогу ей, если увязну в болоте», – напоминал себе Родгар.