– А вот и ответ на ваш вопрос, – услышал я голос Грина, – это секретарь господина Таридиса, Мария Лосси.
– По-моему, она направляется к нам, – предположил я и был прав.
– Комиссар, мне нужна ваша помощь, – очень тихо произнесла Мария.
– Что-то случилось? – так же тихо спросил Джулиус.
– Надеюсь, что нет.
– Подождите меня, – тем же полушепотом произнес комиссар у самого моего уха. – Не уходите.
– Смеетесь? Все только начинается! – воскликнул я, чем привлек к себе несколько любопытных взглядов, впрочем, буквально на мгновение.
– А знаете, идемте с нами, вы же не против? – спросил Грин у Марии.
Она улыбнулась и слегка кивнула, но мы приняли ее улыбку в качестве согласия.
Коридор, по которому мы шли, как мне показалось, довольно долго, повернул направо. Мы очутились перед двумя дверями: одна, сверху наполовину застекленная, вела на лестницу, а другая, весьма солидная, обитая черной бархатистой тканью, вела…
– Это дверь в кабинет господина Таридиса, – объяснила Мария.
– Вы думаете, господин Таридис может быть здесь? – спросил Джулиус.
– По крайней мере, он позвонил мне отсюда и попросил, чтобы я пришла, но вы же видите, что…
– У него была привычка закрываться в кабинете?
– Он ни разу этого не делал, я такого не помню.
– У вас есть ключ от этой двери?
– Нет, но дубликаты всех ключей хранятся у дворецкого. Не знаю, что и думать, я не могла найти господина Таридиса… К тому же дверь заперта изнутри.
– Вы стучались?
– Да, конечно, но никто не ответил. Я посмотрела, ключ в двери.
Мария смутилась, на ее щечках появился очаровательный румянец. Машинально заметив, что рука девушки сжимает карандаш, указывая на него, скорее взглядом, чем жестом, я произнес:
– Вы позволите?
– Что вы собираетесь делать?
– Посмотреть, там ли наша пропажа.
При помощи карандаша я протолкнул ключ внутрь и затем заглянул через отверстие замочной скважины в кабинет. Увидел я немного. Часть тумбы большого письменного стола и рядом ногу в лаковом ботинке. Впрочем, и этого было достаточно. После того, как мы попытались, безрезультатно, достучаться и докричаться, Мария пошла за ключом к дворецкому.
Глава третья
Таридис полулежал в большом кожаном кресле, свесив руки и склонив голову на грудь. Пиджак его серым комком валялся на полу, галстука на нем не было, ворот рубашки был расстегнут и вывернут, а над левой ключицей торчала рукоять кинжала, по крайней мере, так я мысленно определил орудие убийства. Это орудие могло бы показаться театральным реквизитом: слишком длинная и изогнутая форма видимой части, слишком много блеска камней, или, возможно, искусно сделанных фальшивок. Но человек в кресле был, несомненно, мертв.
Комиссар попросил меня позаботиться о девушке, а сам стал звонить в управление полиции, чтобы вызвать следственную бригаду.
Мария стояла и смотрела на тело своего шефа, казалось, она просто не может отвести взгляд. Но я вдруг понял, что смотрит она на рукоять кинжала. Это, заметил и Джулиус, едва он отключил свой телефон.
– Вам знаком этот предмет? – спросил он.
– Это мой кинжал, – почти шепотом ответила Мария.
– Где он обычно находился?
– У меня дома, там, где я сейчас живу, в гостиной, над камином, электрокамином, – уточнила девушка, и мне бы показалось, что она усмехнулась, если бы не страх в ее глазах и бледность, из-за которой эти глаза казались фантастически огромными.
– Кристофер, – обратился ко мне Грин, – вы не могли бы взять такси и проехать с госпожой Лосси к ней домой? Вы ведь не против? – этот вопрос был адресован все еще не вполне пришедшей в себя Марии.
– Конечно, – тихо ответила она.
Мы подъехали к небольшому двухэтажному дому на улице Рамбье в северном Сент-Ривере. Тихая улица респектабельного района была хорошо освещена. К входу вела дорожка, вымощенная белой квадратной плиткой. Справа и слева от нее располагались две совершенно одинаковые, по крайней мере, на первый взгляд, цветочные клумбы. Мне показалось, что от них исходил легкий приятный аромат. Он был настолько слабым, что я и сейчас не уверен, что он мне не пригрезился.
Мы поднялись по белым мраморным ступенькам, их было четыре, и оказались на нешироком крыльце перед массивной темно-коричневой дверью. Я машинально взялся за черную кованую ручку и потянул ее на себя. Естественно, дверь была заперта.