После этого сумасшествие и исступленное распевание людей прекратились. Опять пронеслись многие годы, люди позабыли, где, в каком дупле запрятан тот юёр.
Однажды весною человек из материнского рода Талгы, старик Дьабадьы, поехал на быке в лес по дрова. Там он увидел одну большую сухую лиственницу, срубил ее, начал перерубать на чурбаны соответственно длине саней. Найдя внутри одного чурбана клубок шерсти, сказал он: «Что это такое?» — ударил обухом по клубку, из клубка выпал берестяной идол. От испуга старик тронулся умом, и он, больной, вернулся домой.
С этого времени люди из Тюмяти стал помрачаться рассудком, сходить с ума. Их устами выражалось, оказывается, следующее:
«Вот такую важную особу, как я, сорок лет держали в мрачной темнице, но бедняга Дьабадьы-старик выпустил меня, и я опять узрела солнечную страну. Теперь уж я так безропотно нс уйду отсюда, на этот раз, поддавшись обману, снова не пойду в темную темницу».
Прошло сколько-то лет, после этого старейшины — главы наслега — снова призвали девять шаманов, купили амбар у старика Федота Тилигириир и этот амбар перенесли на восточный конец аласа Киэнг Еннюес и поставили там. Сюр-кут той превратившейся в юёр шаманки вселили в берестяной идол величиной с настоящую женщину, снабдили всей посудой для приготовления продуктов из кобыльего и коровьего молока, домашней утварью и необходимой для женщины зимней и летней одеждой. Говоря: «Вот мы тебе, старшей сестре своей, выделили отдельное хозяйство, твой дом и очаг вот здесь, впредь ты нас не мучай, не чини несчастья, не тронь нас, оставь в покое», — со многими заклинаниями эту юёр поселили в этот перенесенный амбар.
После этого снова люди стали меньше сходить с ума.
Местные люди этого юёр никогда не называют «Опаленная», а называют вообще «Амбарная» или просто «Старуха». Когда выезжаешь из [Ленской] долины на взгорье, там идут две дороги, одна из них называется «Подъемом Амбарной». Старик Федот Тилигириир жил лет шестьдесят тому назад.
Записал С.Ф. Ксенофонтов в Качикатском наслеге Орджоникидзевского района, 1954 г., г. Якутск [ИПРЯ, ч. 2, с. 290–291].
193. Стихийные явления, сопровождающие смерть шамана
Перед смертью она (Матрена) будто бы сказала: «Если моя смерть будет сопровождаться ветром и бурей (доел.: “если я отправлюсь с ветром и бурей”), то в этот край не возвращусь больше, и мои люди будут жить счастливо». И действительно, когда она умерла, случился страшный ветер, который повалил много деревьев и побил в домах окна. Кроме того, в ночь ее смерти подохла одна корова, а в день похорон от вихря погиб один конь.
Умерла она десять лет тому назад.
Перед смертью она сама выбрала место, где ее нужно похоронить. Ее люди там выкопали могилу, но живущие около того места хозяева не разрешили хоронить. Поэтому в этой яме зарыли собаку, а шаманку похоронили в другом месте.
После смерти этой шаманки в местности Кейюгюйэ, где она имела постоянное местожительство, люди на льду озера видели лежащих трех медведей. Говорили, что это будто бы бесы той шаманки. По слухам, ее бесы были тунгусского происхождения (доел.: «ее схватили, снизошли на нее тунгусские бесы»).
Со слов Петра Иванова, о. Тоен-Арыы. Записал Г.В. Ксенофонтов 13 января 1925 г. [1928, с. 24].
194. Шаман Эргис
Наш предок по имени Эргис был белым шаманом (досл.: шаманом айыы)[204] Он совершал камлания только на ысыахе и духу-хозяйке земли. У него шаманской одежды не было, имел только круглый бубен. Он к больным шаманить не ходил, чтобы не прикасаться к нечистому. Летом на ысыахе, когда он, находясь в помещении, произносил заклинание с упоминанием девяти светлых духов айыы, с молением Дьесегей тойону и совершал возлияние кумыса на огонь, то Дьесегей, говорят, появлялся воочию, зримо. На середину неба всплывало светлое белое облако величиною со шкуру белого медведя, снятую вместе с головой и лапами, и останавливалось поперек прямо над урасой Эргиса. С середины облака показывался до груди бело-молочный жеребец и звонко ржал, а потом исчезал, говорят. Там выпадал, говорят, снег толщиной в два пальца. Тогда год бывал урожайным, говорят.
204