Ван Хайчэн поднял голову от экрана и только сейчас уловил горячий, влажный и неприятный запах в комнате. Группа не спала вот уже три дня и вовсю источала телесные ароматы, но в запавших, окруженных черными кругами глазах каждого горел неотразимый божественный свет. И он всасывал несколько крошечных, едва видных шариков на экране, неотвратимо, словно черные дыры, поглощавших все и вся.
Ван Хайчэн знал, что теперь остановить веревку уже невозможно.
Он оглянулся на Бай Хунъюй. Несколько бессонных суток в лаборатории не оставили и следа утомления на ее молодом теле. Она уставилась в чашку Петри сияющими, полными восторга глазами, и в них горело безрассудное, лучезарное пламя мечты.
Глава шестнадцатая
Когда счет клеток пошел на десятки, кодовое название «Нолик» явно перестало подходить. Подопытному материалу понадобилось официальное название. После короткого обсуждения в конце концов решили принять предложение Бай Хунъюй: «тектос».
По плану, задуманному разумной внеземной сущностью, в контейнере, созданном людьми, в конечном итоге сформировался живой организм. Того, кто передал этот набор чертежей, заодно окрестили «Конструктором».
После того как в чашках образовалось девяносто семь клеток, процесс замер на три часа, а затем внезапно произошло новое изменение: клетки начали делиться одновременно – но в этот раз дроблением.
Внезапная перемена застала всех врасплох. Ученые только успели определиться, что тектосы были «одноклеточной искусственной жизнью», и никак не ожидали, что они вдруг начнут развиваться в многоклеточную модель. Скорость дробления была поразительна: меньше чем за двенадцать часов культура успела разделиться десять раз и превратилась в большую эмбриональную структуру с тысячами клеток. В панике сотрудники упаковали их в отдельные чашки Петри, чтобы дать тектосам достаточно места для роста.
Столь экстраординарные перемены вызвали всеобщий страх перед «инопланетным рождением», так что началась подготовка пуленепробиваемой герметичной лаборатории с высоким уровнем безопасности, но никто не подумал об очередном изменении.
После шестнадцати дроблений эмбрионы исчезли!
Ван Хайчэн не застал исчезновения, зато весь процесс зафиксировала Бай Хунъюй. На тот момент образцы доросли до двух сантиметров и были видны невооруженным глазом. Хотя их называли эмбрионами, клетки еще не дифференцировались и выглядели как розовые комочки ткани. Стоявшие рядом сотрудники все еще дискутировали, следует ли заменить агаровую основу средой, более близкой по плотности к морской воде – так развитие приблизилось бы к «естественной беременности». Этот спор был весьма метафизичен, потому что жизнь на земле зародилась в океане, а потому все среды эмбрионального развития имитировали состояние погруженности в жидкость и плавучести, но никто не знал, как должна выглядеть нормальная среда развития «внеземной жизни». В этом контексте у людей, выступавших против замены агара, было преимущество, но с противоположной стороны раздался вопрос в духе Чжуан-цзы, которому приснилась бабочка:
– Вы уверены, что среда зарождения жизни на Земле также не была создана Конструктором?
В самый разгар спора Бай Хунъюй внезапно показалось, что эмбрион понемногу становится прозрачным. Возможно, дело было в зрительной иллюзии, потому что сам эмбрион был розовый и полупрозрачный, и на его внешний вид влияла смена внешнего освещения. Но это чувство становилось все более и более очевидным. Две минуты спустя другой сотрудник в замешательстве спросил:
– У меня в глазах рябит? Вам не кажется, что эмбрион исчезает?
Теперь перемена стала очевидной для всех. Тектос больше не был органическим телом, которое выглядело прозрачным в силу малого размера или других причин, он очевидно истончался, как призрак в кино, целиком исчезая из виду. При этом затухание все больше ускорялось, и еще через две минуты эмбрионы пропали прямо на глазах всего честного народа.
Не умерли, просто материя исчезла. Чашка Петри была плотно закрыта и все еще хранила отпечатки образцов, но их самих уже не было.
– Что случилось? – спросил один из сотрудников. Все посмотрели друг на друга.
В панике кто-то вспомнил, что можно прибегнуть к другим методам наблюдения, чтобы зафиксировать местоположение тектосов. Немало времени ушло на то, чтобы срочно провести дифракцию рентгеновских лучей и анализ дальнего спектра…
Бесполезно! Существование тектосов не обнаружили ни в одном диапазоне частот электромагнитных волн. Дело не ограничивалось видимым светом, все излучения дали отрицательный результат.