– Где находится конкретная цель?
– Это Глобальный центр.
– Глобальный центр? Где именно в нем?
– Не совсем в нем, под ним. Почти в двухстах метрах под землей находится секретная исследовательская база. Мы называем ее Центральной базой.
Опять под землю.
Слушая признание Ча Хуаня, Го Юань взглянул на значок, который вертел в руках. Он уже второй раз видел этого маленького Ктулху, но от этого стало еще более неспокойно. Он вновь прочитал надпись на обратной стороне значка:
«Если есть немного тепла и лучик света, то можно, как светлячок, хоть на чуть-чуть рассеять тьму, не дожидаясь факела. А если факел так и не появится, единственным светом буду я сам».
И кто же, в концев, есть тьма, а кто есть свет?
Глава двадцатая
Автомобиль Юнь Шань преодолел весь путь на юг вдоль центральной городской оси. После Южного Третьего кольца стало заметно, что здания становятся все выше и выше. На «Международном юге» постепенно исчезали старые дома, возведенные до XXI века, и появлялось все больше новых высотных построек причудливой формы. Миновав развязку и приблизившись к Глобальному центру, Юнь Шань сперва не прочувствовала, насколько огромным было здание. Только когда машина въехала на стоянку и вся громада заслонила ей обзор, она по-настоящему осознала, насколько плохи дела.
Глобальный центр «Новый век» был около пятисот метров в длину, четырехсот в ширину и сотни в высоту. Он занимал площадь почти вдвое меньшую, чем площадь Запретного города Гугун, но Гугун – это реальный город: девяносто с лишним дворов на почти десять тысяч домов; три зала, три павильона и императорский сад. Глобальный центр же представлял собой единственное здание – самое большое в мире. Оно было почти такого же размера, как телескоп FAST.
Если стоять перед ним, то гигантский колосс с архитектурным лейтмотивом в виде волны занимал все поле зрения. Ненормальный размер создавал широкоугольное искажение перспективы. Юнь Шань казалось, что углы крыши колеблются, как морские волны. От испуга она притихла еще в машине.
Цель, о которой говорил Ча Хуань, находилась здесь.
Глобальному центру как самому большому зданию в истории во время постройки было не на что ориентироваться. Это затрудняло оценку строительного проекта. Именно этот «непредсказуемый» объем инженерных работ помог многое скрыть: сколько каменно-земляного фундамента вырыто, насколько глубоко и сколько потребуется разведывательных испытаний. И все оказалось нормально, потому что «не на что было ссылаться».
Таким образом под Глобальным центром на глубине двухсот метров устроили «относительно небольшую» секретную базу проекта «Звезды» площадью в десятки тысяч квадратных метров. И без того ужасающее количество инженерных работ скрыли еще более невообразимым количеством строительной техники, так что это не привлекло ничьего внимания. Это был так называемый великий отшельник, спрятанный в городе.
Если бы не признание Ча Хуаня, агенты никогда бы не узнали о существовании подобного места, потому что ни в каких материалах не смогли бы его найти. Уровень секретности этой базы был настолько высок, что выходил далеко за рамки полномочий Дуаньму Хуэя.
При входе в Центр возникало ощущение, что вы попали в межзвездную колонию: нереально огромное пространство покрыто рукотворной крышей, а размах купола длиной в сотни метров превосходил любой известный до сих пор стадион. Трудно было понять, находишься ли в помещении или на улице, и это не могло не ошеломлять.
И пары минут не прошло, как Юнь Шань заметила двух агентов в штатском, один из которых сидел у лестницы на третьем этаже и пил кофе, а другой в вестибюле играл в мобильном телефоне. Как и ожидал Го Юань, наверху давно знали истинную цель Ван Хайчэна, поэтому выставили плотное кольцо окружения, чтобы не допустить ни малейшей оплошности.
Юнь Шань поправила солнцезащитные очки. Она изменила прическу, цвет лица и саму внешность с помощью формирующей маски. Теперь ее личико стало овальным, с бровями-полумесяцами, обрамленным длинными черными прямыми волосами. В руке она держала огромный бумажный стакан чая с молоком и была одета как модная чэндуская фифа. Ей даже налепили на горло пластырь с препаратом медленного действия, который впитывался в голосовые связки и понижал голос на два тона. Теперь никто не смог бы ее узнать. На этот раз маскировка соответствовала предпочтениям Юнь Шань – от прически до дизайна одежды каждый штрих был выполнен ею самой. Такие переодевания были ей хорошо знакомы. Проблема состояла в том, что теперь камуфляж предназначался для того, чтобы обмануть не врага, а ее собственных коллег по министерству.