Го Юаню, однако, все это было хорошо знакомо, он родился в семье работника старого военного завода третьей линии провинции Сычуань, на котором производилось электрооборудование. Он привык видеть такие ужасно большие и неуклюжие автоматы и теперь словно вернулся в детство, чему даже порадовался. В это время в его наушнике раздался голос Дуаньму Хуэя:
– Согласно отчету дрона, система сетевой сигнализации была заблокирована механически. На видеокабеле сетевого мониторинга обнаружено замаскированное устройство блокировки сигнала. Мы хотели запустить дрона в помещение, но за двести метров до здания возникли помехи, и сигнал управления перестал проходить. Разведку отменили, ситуация внутри неизвестна.
Голос Дуаньму Хуэя был спокоен и ничем не выдавал волнения, но то, что он сообщал, поражало. Хотя энергоузел не был сверхсекретной организацией с церберовской охраной, от него все же зависела нормальная жизнь города, поэтому уровень безопасности был далеко не низким, а оборудование для профилактики и контроля держалось на квазивоенном уровне. Тот факт, что неприятель так легко и беспрепятственно остановил нормальную работу системы охранной сигнализации и наблюдения, говорил о том, что он не только хорошо подготовился, но и хорошо вложился.
А большие вложения требуют большей отдачи. У всех так, и особенно у террористов.
Без разведки беспилотником боевая группа словно ослепла на один глаз. У врага было не менее десятка человек, и они с немалой вероятностью уже контролировали видеонаблюдение энергоузла. Теперь операция стала смертельно опасной, потому что враг был скрыт, а спецназовцы – как на ладони.
Штурмовая группа А пошла первой, ворвалась через главный вход и быстро убедилась, что засады нет. Следом зашли Го Юань и остальные. В центре был только один этаж, и хотя он занимал огромную территорию, застроен был не слишком плотно. Минуя дверь и обойдя центральный проход, они почти сразу увидели обмякшего в углу сотрудника в форме.
Крови на земле не было. Юнь Шань подошла ближе и обнаружила, что у него из груди торчат два дротика с транквилизатором. Она внимательно осмотрела тело, склонилась, чтобы проверить дыхание мужчины: то хоть и замедлилось, но угрозы жизни не было. Только после этого она подозвала членов группы и Го Юаня и с облегчением выдохнула:
– Все в порядке, он в отключке.
Го Юань подошел ближе и вновь тщательно осмотрел дротики. По его спине пробежал холодок руки на мгновение дрогнули.
Не так, не так, все совершенно не так.
Это ведь должна быть группа хорошо подготовленных, хладнокровных террористов. Го Юань был готов увидеть самые ужасные сцены. Он только что проигрывал их в уме. На месте преступников он не оставил бы персонал без присмотра. Возможно, кроме ответственного за главные пароли сотрудника, остальных двадцать с лишним нужно было убрать. При особой необходимости не трогать двух-трех послушных женщин – чтобы потом использовать как заложниц. Вот так оставлять в живых свидетеля означало не только рискнуть операцией, но и позволить ему впоследствии дать показания. Они потратили столько усилий, скрывая, кто они и где, так что даже министерство, приложив львиные старания, не смогло ничего узнать, так почему же оставили свидетеля?
Пусть у террористов были на то причины, которых Го Юань себе не представлял, но зачем пользоваться транквилизатором? С одной стороны, эффективная дальность стрельбы этой штуки смехотворно мала, с другой – даже если попасть с близкого расстояния, у цели останется много времени, чтобы действовать, и это может доставить немалые неудобства. Например, чтобы сдержать этого человека, в него пришлось выстрелить дважды. С чего бы ради?
Нерационально, слишком нерационально.
Именно эта нерациональность и напугала Го Юаня. Он чувствовал, что все здесь не так. Такое поведение ненормально и нелогично.
Через пару десятков метров по коридору на полу нашлись еще двое сотрудников, также усыпленных. Юнь Шань в спешке бросилась вперед, однако Го Юань схватил ее за руку.
– Что-то не так, – хриплым голосом произнес он. – Не бегите вперед, здесь точно что-то подозрительное.