В этот момент у него больше не осталось сил думать о том, что же перед ним. В голове вертелась всего одна мысль: погибнет ли он?
Неужели он наконец-то умрет здесь? Грохнет ли сейчас взрыв, который не оставит от города камня на камне, или весь храм Ухоу обратится в ничто, после чего несколько километров вакуума и отрицательного давления всосут пространство в имплозионный шар? Быть ему пеплом или фаршем?
Пока Го Юань в красках фантазировал о собственном конце, в поле его зрения попали двое бегущих солдат. Он поднял руку, пытаясь их остановить, чувствуя, что еще может их спасти, хотел убедить их держаться подальше от этого места. Увидев, как он поднял руку, солдаты немедленно повернули к нему. Го Юань открыл было рот, как вдруг увидел два пистолета, направленных ему в грудь.
– Руки на голову и на колени!
– Я свой, – бессильно выдохнул Го Юань. – Номер 9…
Солдаты не собирались его слушать.
– Рот закрыл, присел, не шевелиться! Оружие сдал!
– Его уже до вас отряд забрал, – подала голос Юнь Шань.
От этих слов Го Юаня пробрала ледяная дрожь. Он все понял. Когда прервалась связь с Дуаньму Хуэем, они уже заподозрили неладное. Разумеется, связь прервало само высшее начальство, стоящее над их оперативной группой.
Над этим делом работал кто-то другой, обладавший куда большими полномочиями и возможностями. Эта группа, скорее всего, появилась в то же время, что и отряд Дуаньму Хуэя, может, чуть позже, и отняла у них операцию.
Го Юань посмотрел на световое тело, окутавшее весь храм. В душу его вползло смятение, а в голову – вопросы. В этом деле каждый должен был быть готов пожертвовать собой. Но его смущал вопрос – что они там наверху собирались делать? Если у них столько людей, которых можно перебросить на задание, зачем же они позволили Ван Хайчэну добыть самосвалы? А когда выяснилось, где те находятся, почему никто не послал солдат взять грузовики под контроль и арестовать главаря?
Какую такую секретную информацию они знают, которую даже Дуаньму Хуэй запросить не мог?
Правда ли они хотят арестовать террористов и предотвратить теракты?
Нет, нет, было бы слишком просто.
Начиная с передачи черных бусинок Ван Хайчэну, что именно там наверху собирались делать? Действительно ли, как предполагали Дуаньму Хуэй и Юнь Шань, хотели узнать, какова цель Ван Хайчэна и в чем кроется польза от этих вещей?
Мысли Го Юаня одолевали бесчисленные вопросы, один другого страшнее.
В этот момент он увидел, что два солдата, похоже, получили приказ, немного поколебались и направились к световому телу. Зачем?
Прежде чем он успел закричать, один из них осторожно занес ногу над разделительной чертой.
Подобно стене между инь и ян, в воздухе повисла граница беды – человеческое пространство было по эту сторону, а светящийся другой мир – по ту. Когда нога пересекла черту, Го Юань инстинктивно схватился за голову, как будто хотел укрыться от взрыва, но ужасающей сцены, которую он себе представил, не случилось.
Нога засияла, причем изнутри – обувь, кожа, мышцы, кровеносные сосуды, все без исключения. Когда вспыхнул этот свет, пшеничного цвета кожа солдата покраснела от сверкающей крови, и под ней стали видны слои плоти и костяной каркас, как у силиконового пособия по физиологии.
Все четверо неотрывно смотрели на эту странную картину, и даже издали увидели нечто еще более страшное. Светящаяся кровь, вернувшаяся в тело, сразу же потемнела, но вокруг кровеносных сосудов появился слабо светящийся ореол, словно отсвет заходящего солнца.
Что это, черт возьми, такое? Го Юань больше не мог думать, он просто всеми силами пытался накрепко запомнить все увиденное. Двое солдат вошли в свет и зашагали внутри, как ожившие трупы – анатомические манекены из школьного кабинета из городской легенды, красные и прозрачные, как желе.
Именно потому эти «коллеги» и не хотели, чтобы у него и Юнь Шань остались эти невероятные видеозаписи, потому они и забрали у них всю технику. У Го Юаня осталась только пара поврежденных глаз, которые толком не открывались, и память, которую могло смешать сотрясение мозга, – это, конечно, не так хорошо, как сверхширокоугольная камера с двадцатикратным увеличением, но зато они целиком принадлежали ему.
Го Юань знал, что сейчас выяснение правды нужно отложить на потом и полагаться можно лишь на себя одного.
Обдумав это, он перестал беспокоиться о глазах и о том, как им может повредить сияние. Хотя он все еще прикрывал их руками, но теперь просто хотел приглушить яркость, чтобы не упустить из виду какую-нибудь деталь.
Но через пару минут, совершенно неожиданно, каждый миллиметр, каждая клеточка в этом пространстве, даже воздух над светящимся храмом Ухоу, погасли. Не было никаких переходов и градиентов, все погасло моментально и полностью, в поле зрения остался лишь сине-фиолетовый отпечаток на сетчатке. В то же время из пространства за границей бывшего светового тела полился свет, более тусклый, чем прежний. Подобно волне, светящаяся область расширялась, теряя яркость, и подобно волне же прокатилась и улеглась.