Ее взгляд остановился на его руках, когда он ловко оторвал кожуру от фрукта и отрезал от нее дольку. Движения его пальцев и когтей было таким контролируемым, таким точным; она жаждала снова почувствовать их прикосновение на своем теле. Везде на своем теле.
Нет. Нет, это было всего лишь раз. Мы… мы не будем делать этого снова. Я человек, а он… он врикс. Пришелец.
Это неестественно.
Ведь так?
— Кетан, что… случилось? — спросила Айви.
Кетан наклонил голову, неуверенно подергивая жвалами.
— Что ты имеешь в виду, Айви?
— Прошлой ночью, когда ты связал меня, и мы… когда мы…
— Мы спарились.
Щеки ее пылали, она опустила взгляд.
— Я знаю это. Но… что произошло? Почему ты вдруг… сделал это?
— Потому что ты моя, — он поднес дольку фрукта к ее рту. — Теперь ешь.
Айви посмотрела на фрукт и моргнула. Что? Нахмурив брови, она мягко оттолкнула его руку.
— Что ты имеешь в виду, потому что я твоя?
— Я завоевал и заявил права на тебя. Ты моя пара, — он снова поднес фрукт к ее рту, на этот раз более настойчиво. — Теперь ешь, Айви. Я не допущу, чтобы моя сердечная нить голодала.
— Я не голодна, — сказала она, делая несколько шагов назад. Это была ложь — она умирала с голоду, — но прямо сейчас она пыталась осознать его слова. Неужели он… Правильно ли он их произнес? Понял ли он их? Действительно ли он имел в виду…
— Итак, ты говоришь, что завоевал меня прошлой ночью для спаривания. Потому что ты хотел секса, верно? Это все?
— Потому что ты моя пара, — твердо сказал он, опуская руку. — Как я связал тебя, так и мы теперь связаны. Наши нити переплелись, — он скрестил два пальца на свободной руке. — Они как одно целое. Мы как одно целое.
— Но ты… ты не можешь просто так это решить!
Его жвалы опустились. Он положил все фрукты на пол и быстро поднялся, одним движением приблизившись к ней. Прежде чем она успела отреагировать, он обхватил ее руками и притянул к себе. Его застежки обхватили ее талию и зафиксировали ее там.
Айви прижала ладони к его груди и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
— Восьмерка пожелала, чтобы я нашел тебя, — прорычал он. — И с того момента, как я увидел тебя, прикоснулся к тебе, почувствовал твой запах, я знал, что ты моя. Никто не ходил в то темное место, кроме меня. Никто не мог найти тебя, кроме меня. Потому что тебе всегда было суждено стать моей, Айви. Все мои поиски были направлены на тебя, хотя я и не знал этого. И все твое ожидание было ради меня.
— Но ты врикс, а я…
— Ты моя женщина. Моя пара, моя найлия, нить моего сердца, — он схватил ее за подбородок одной из своих рук, приподнимая ее лицо и заставляя посмотреть ему в глаза. Его глаза горели ярче и жарче солнца, и весь этот жар — все это желание — было направлено исключительно на Айви. — И если мне придется завоевывать тебя снова и снова, чтобы ты поняла, я это сделаю.
Айви прерывисто вздохнула. Нужда, охватившая ее изнутри, расцвела, распространяя жар по всему телу. Ищущее прикосновение его застежек к ее бедрам и заднице через платье послало электрический ток по ее коже. Она провела ногтями по его груди.
— Кетан…
— Я чувствую твое желание, Айви, — Кетан отпустил ее челюсть и ослабил свои объятия, образовав небольшое пространство между их телами — ровно столько, чтобы он мог просунуть руку. Один из его длинных грубых пальцев скользнул по ее лону, надавливая между складочек, чтобы собрать ее влагу. — Ты готовишь этот нектар для меня.
Ее брови нахмурились, и она заскулила, когда шепот удовольствия пробежал по ее телу. Она потерлась о его палец, нуждаясь в большем, не в силах отрицать правду о своих желаниях.
— Да, — выдохнула она.
Кетан зарычал. Его палец изогнулся, оказывая мучительное, восхитительное давление на ее клитор, разжигая внутри нее невыносимый жар, и у нее перехватило дыхание от предвкушения. Прежде чем она успела еще раз произнести его имя, он переместился — так быстро, что она едва поняла, что происходит.
Он поднял ее с пола, раздвинул ей ноги и обернул ее бедра вокруг себя. На мгновение показалось, что его руки были повсюду, но больше всего она ощущала их на своих бедрах, когда он прижал ее к своему твердому, скользкому члену.
Айви вскрикнула, царапая ногтями его грудь, и выгнула спину. Она обвила руками его шею, нуждаясь в чем-то, за что можно было бы ухватиться. Это было уже слишком. Он был слишком. Он растягивал ее, заставляя принять его всего, и это заставляло ее дрожать.