— О Боже мой…
Несмотря на повреждения в этой комнате, человек, который был в этой капсуле, выжил. И что еще хуже, они были в ловушке и бодрствовали достаточно долго, чтобы в отчаянии попытаться выбраться.
— Я могла умереть, пока спала. Я могла бы никогда не проснуться. Я бы просто… исчезла, — Айви отступила на шаг от криокамеры. — Или я могла бы умереть вот так, в ловушке, в ужасе… задыхаясь.
Хотя она не слышала, как Кетан двигался, она почувствовала его позади себя, его присутствие согревало и успокаивало. Он положил руку ей на плечи, а другой пригладил волосы.
— Но этого не произошло. Ты жива, и ты здесь, со мной, нить моего сердца.
Она повернулась к нему и прижалась лбом и руками к его груди, скользя ладонями вверх к его плечам. Его сердца бились, и их биение успокаивало, утешало, было живым. Она знала, даже не глядя, что здесь больше смерти, больше трагедии, и независимо от того, насколько она была готова встретиться с этим лицом к лицу, она скоро сломается.
Больше некому было оплакивать все эти потерянные души, а у Айви не было сил сделать все это самой.
— Покажи мне, где ты меня нашел, — сказала Айви, запрокидывая голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Кетан кивнул, аккуратно зацепил когтем выбившуюся прядь ее волос и заправил за ухо. Он отошел от Айви и повел ее к открытой двери. Повреждения от разбитого корпуса распространились на прилегающий коридор и помещение с другой стороны, как будто весь корабль прогнулся и начал разваливаться пополам — вероятно, из-за удара при крушении.
Коридор был залит водой с одной стороны, а все остальное пространство было залито красным светом. Все дверные проемы, которые она могла видеть, были освещены сплошным красным светом. Мертвы. Все мертвы. Вот что это значило, она знала это, хотя и не догадывалась, откуда в ней эта уверенность. И с каждой дверью, мимо которой они проходили, ее сердце разбивалось все сильнее.
Айви последовала за Кетаном по коридору, прочь от воды. Единственным реальным звуком были глухие деревянные удары древка его копья об пол, медленные и ровные. Хотя освещение было другим, прохладный воздух не таким, и все было не так, она знала этот коридор. Она прошла по нему по пути в свою криокамеру. Но тогда все было нетронутым, почти сияющим. Все было таким же ярким, как будущее, к которому они все стремились.
Когда она впервые увидела впереди намек на зеленый свет, она подумала, что это ее разум играет с ней злую шутку. Это казалось невозможным в этом месте крови и теней. Но затем Кетан остановился у закрытой двери в конце коридора, и Айви обнаружила, что смотрит на единственную зеленую лампочку над дверным косяком.
— Здесь? — спросила она.
— Да. Дверь, должно быть, закрылась после того, как я забрал тебя отсюда, — Кетан отошел в сторону и указал на кнопку на дверном косяке. — Прикосновение к этому открыло ее.
Сделав глубокий вдох, она поднесла пальцы к кнопке, поколебалась, затем нажала ее. После мягкого звонка и протяжного шипения — как при разгерметизации воздушного шлюза — дверь со свистом открылась.
Айви обдало порывом свежего воздуха, поразившего своей чистотой, но у нее перехватило дыхание от того, что она увидела. Разница между коридором и комнатой впереди была разительной. Свет в помещении был чисто белым, полы и стены чистыми и отполированными, за исключением нескольких едва заметных грязных следов, а в нескольких местах ярко светились голографические дисплеи.
Создавалось впечатление, что ни катастрофа, ни время не коснулись этой комнаты. Только Кетан оставил здесь свой след.
Она вошла в комнату, сразу же направившись к ближайшей криокамере. Ее сердце бешено заколотилось, когда она увидела лежащую внутри женщину. Живая — в стазисе. У женщины была светлая кожа, тонкие черты лица, длинные черные волосы, и она выглядела совершенно умиротворенной.
Ахмья Хаяси.
Айви вспомнила ее. Вспомнила разговор с этой женщиной во время тренировки, вспомнила, какой застенчивой и робкой обычно была Ахмья, но какой взволнованной и оживленной она становилась, когда рассказывала о своей страсти — растениях и цветах. Айви даже вспомнила, что видела Ахмью непосредственно перед погружением в криосон.
Отойдя от капсулы, Айви продолжила путь по центру комнаты, оглядывая криокамеры, мимо которых она проходила. В стазисе все еще оставались в живых семь человек — трое мужчин и четыре женщины. Остальные… Казалось, что не все деактивированные криокамеры вышли из строя во время катастрофы, учитывая разное состояние некоторых останков, но результат был тот же. Двенадцать погибших.