Стебли так крепко сжимали ее, что Ёнсо не могла дышать. Это была такая мощь, что сопротивляться ей было невозможно. Девушка слабо застонала при мысли, что вскоре задохнется и умрет. Вдруг ее ноги оторвались от пола. Казалось, земля сама удаляется от нее. Ёнсо уже не понимала, что происходит, она ощущала только мучительную боль.
Однако девушка не собиралась сдаваться так просто. Она изо всех сил засучила ногами в воздухе. Попыталась высвободить связанные руки. Но со стороны Ёнсо выглядела всего лишь как маленькая бабочка, застрявшая в паутине. Ее безуспешные старания вызвали бы у стороннего наблюдателя лишь жалость.
От резких движений кувшин, болтавшийся у нее на ремне, упал. Он с грохотом приземлился на пол, крышка откатилась в сторону. Из узкого горлышка посыпалось бесчисленное количество черных теней. Они были похожи не то на рой мух, не то на стаю ворон. Девушка не знала, что это, но понимала, что они несут с собой гибель.
Жуткие существа накинулись на темноту. Черная бездна на мгновение явила свой облик. Повсюду были стебли пуэрарии. Жадные хищники поглотили все стебли до последнего – и только тогда их засосало обратно в кувшин.
Темнота рассеялась, и книжный магазин обрел свой прежний вид. Кругом царил беспорядок, но сильных разрушений не было. В разбитое окно проникали лучи алого заката. Скоро наступит звездная ночь.
Освободившаяся от стеблей Ёнсо с трудом откашливалась, сидя на полу. Горло горело. Потирая себя за шею, она подняла голову и увидела девочку. Та нахмурила брови и казалась очень злой.
– Это же демоны из ада. Черныш тебе их дал? – спросила Окто, крепко сжав зубы от ярости.
Голодные демоны пожирают все живое. Духи, которые заправляют миром мертвых, могут легко справиться с ними, но для божеств из этого мира это не так просто. Особенно для богов созидания. Таких, как Окто.
Не в силах сдержать гнев, девочка всплеснула руками и обиженно сказала:
– Почему вы меня не слушаетесь? Вы же такие слабые! Вас может погубить всего лишь взмах моего мизинца. Отчего вы так желаете заполучить силу богов? У вас ведь и так есть много всего интересного. Я всего лишь хотела, чтобы вы были счастливы! Ведь тогда вы будете играть со мной!
Окто разрыдалась и громко захлюпала покрасневшим от слез носом. Не в силах выдержать эту картину, Ёнсо с трудом подняла свое измученное тело с пола и поковыляла к девочке, чтобы обнять ее. Она почувствовала слабое тепло, исходящее от Окто, – такое же, как и в прошлый раз, когда та сидела у нее на коленях, слушая истории.
– Прости нас. Прости за то, что мы такие слабые… – прошептала Ёнсо.
Эта девочка была опасным существом. Но Ёнсо было безгранично жаль ее. Она всего лишь любила людей и была одинока из-за этого. Окто казалась ей маленьким ребенком, которому причиняли слишком много боли.
Ёнсо похлопала девочку по спине, словно утешая плачущее дитя. Вскоре всхлипы прекратились, и Окто притихла. Ёнсо напоследок прижала ее к себе покрепче и отпустила. Глаза девочки светились пурпурным цветом. В них все еще стояли слезы, и взгляд маленького божества казался совсем прозрачным.
Окто прикоснулась пальчиком ко лбу Ёнсо. Девушка не стала уклоняться. Она знала, что теперь ей не причинят вреда. От той точки, где до лба дотронулся маленький пальчик, понемногу начало разливаться тепло.
Ёнсо закрыла глаза. Под сомкнутыми веками поплыли образы. Размытые картинки, похожие на старые фотографии. Они распускались перед ней постепенно, как созревшие бутоны. Это были воспоминания из прошлых жизней.
Та самая скала. Последний миг той жизни. Ёнсо собирала кусочек за кусочком, как мозаику. Ночь была темная, листья деревьев трепетали на ветру. На травинках застыли капельки росы. Она летела со скалы навстречу смерти. Сетуя на эту несчастную, печальную жизнь…
Ёнсо снова открыла глаза.
– Это сделал Сочжу, – тихо прошептала Окто. И с плаксивым выражением лица проворчала: – Сочжу хочет искупить вину перед тобой. Потому что в прошлой жизни ты умерла из-за него. На этот раз он изменил твою судьбу. Сделал тебя счастливой, заплатив за это свою цену. Тот цветок, помнишь его?
Если бы Окто не пронзила грудь Сочжу своими стеблями, какой-нибудь другой бог изобрел бы для него еще более ужасное наказание. Иногда жестокость богов не знает границ. Окто это было хорошо известно, и, схватив Ёнсо за руку, она умоляюще зашептала: