Но такъ или иначе, всѣ тѣ дворяне, какихъ застали въ Римѣ событія 1870 года, имѣютъ право считаться коренными жителями, не меньше чѣмъ буржуазія или трастеверинскій простой людъ. Только самые старые роды и въ римскомъ дворянствѣ становятся все болѣе и болѣе смѣшанной крови. Безпрестанно вы встрѣчаете въ гостинныхъ князей и другихъ титулованныхъ баръ, у которыхъ матери англичанки и американки. У нѣкоторыхъ молодыхъ людей и дѣвушекъ даже британскія лица, иногда и акцентъ, если не по-итальянски, то по-французски, по которому вамъ легко принять ихъ за англичанъ и англичанокъ.
Въ старомъ дворянствѣ коренныя черты римскаго быта держатся еще въ тѣхъ фамиліяхъ, которыя остались вѣрны Ватикану. Но ихъ дѣлается все меньше. Остальное примиряется съ савойскимъ домомъ и втягивается въ жизнь общеитальянскихъ жителей Рима.
Родовитыя и когда-то богатыя фамиліи обѣднѣли: однѣ оттого, что не хотятъ мириться съ теперешнимъ режимомъ; другія оттого, что ударились въ спекуляціи. Тѣ дома, гдѣ еще тянется прежняя традиціонная жизнь, доживаютъ свой вѣкъ въ старыхъ палаццо, въ бездѣйствіи, сословномъ фрондерствѣ и архиклерикальномъ консерватизмѣ. Но и при папахъ, къ половинѣ XIX вѣка, этотъ коренной римскій мондъ уже не могъ жить такъ же, какъ въ прошломъ вѣкѣ, когда въ каждомъ домѣ была «тронная» зала, держали огромный штатъ прислуги съ «cavalière» во главѣ, родъ церемоніймейстера, когда каждая римская дама имѣла при себѣ чичисбея, когда мужъ ея кромѣ церемоній въ Ватиканѣ не зналъ никакой другой службы, имѣніемъ своимъ самъ не управлялъ, вставалъ поздно, передъ обѣдомъ спалъ, дѣлалъ визиты, катался ежедневно въ раззолоченной каретѣ съ гайдукомъ и выѣзднымъ лакеемъ.
Папскіе порядки не давали большого хода и старому дворянству въ управленіи страной и городомъ Римомъ. Власть была въ рукахъ «князей церкви», кардиналовъ и всякихъ монсиньоровъ. Знатныя фамиліи уже съ конца XVIII вѣка стали менѣе стремиться на папский престолъ, и послѣдній папа изъ барскаго римскаго рода былъ Пій VI (1775–1795 гг.) изъ фамиліи Браски, а послѣдній князь Корсини былъ папа Климентъ VII Теперь нѣтъ ни одного кардинала съ княжескимъ титуломъ. Пій IX происходилъ изъ провинціальной графской фамиліи, вышедшей. изъ мелкой буржуазіи. Левъ XIII также графъ, но не римскій, а провинціальный.
Но если вы присмотритесь сколько-нибудь къ образу жизни, преданіямъ и повадкамъ тѣхъ фамилій, которыя считаютъ себя «del primo cartello» [79], то старый укладъ всетаки еще не исчезъ, подъ давленіемъ духа времени, особенно въ домахъ, оставшихся вѣрными папѣ, гдѣ мужчины — главы семейства; а ихъ дѣти имѣютъ почетныя званія въ Ватиканѣ.
Поразспросите тѣхъ иностранцевъ, кто вхожъ въ ихъ общество; они вамъ разскажутъ, что весь складъ ихъ чувствъ, идей, предубѣжденій и понятій, образъ жизни и привычки отзываются тѣмъ временемъ, когда только они и задавали тонъ. До сихъ поръ еще фамиліи, считающія себя равными по древности царствующимъ домамъ, преисполнены той же гордыни. Они не ѣздятъ даже къ родственницамъ, вышедшимъ замужъ за дворянъ менѣе знатныхъ. Они, обѣднѣвъ, будутъ всетаки держаться своего княжескаго декорума, имѣть экипажъ, лакеевъ въ ливреѣ, одѣваться нарядно на прогулкахъ, а дома вести самую мизерную, просто скаредную жизнь, Богъ знаетъ чѣмъ питаться.
Супружескіе нравы въ XVIII вѣкѣ отличались большой распущенностью. Браки по разсчету были правиломъ. Мужъ предоставлялъ женѣ полную свободу. Теперь чичисбеевъ нѣтъ, но женятся также на приданомъ, съ тою только разницей, что не пренебрегаютъ уже и американками съ милліоннымъ состояніемъ. Какъ и прежде, семейная связь — весьма рыхлая между родителями и дѣтьми, и родственники очень рѣдко видаются между собою. Также часты тяжбы, раздоры, скандалы, разные подвохи и цѣлая система шантажа, какимъ промышляютъ всякіе прихвостни барскихъ домовъ.
Ужъ не по разсказамъ, а въ залѣ трибунала можно было ознакомиться съ однимъ процессомъ, надѣлавшимъ шуму при мнѣ, въ сезонъ 1897–1898 гг., — съ подкладкой аристократическихъ семейныхъ нравовъ, съ тѣмъ, какъ происходятъ свадьбы, до какой тайной мизеріи могутъ доходить молодыя женщины, продающія себя, вмѣстѣ съ приданымъ, за княжескій титулъ. И сколько грязи накопилось въ этихъ родовитыхъ домахъ!
Сословный духъ поддается только духу наживы и спекуляціи, но онъ можетъ еще задавать тонъ и въ нынѣшнемъ Римѣ. Вѣдь теперь вездѣ, по примѣру Парижа, гоняются за титуломъ, за знатными иностранцами, князьями и герцогами. А въ Римѣ два-три десятка фамилій — если и не коренные римляне, то несомнѣнные баре. За ними и прежде ухаживали форестьеры, да и сами они знались, кромѣ людей своего круга, только съ богатыми и знатными иностранцами.