Недовольные обновленіемъ Рима находятъ, что и за стѣнами— «fuori le mura» многія мѣстности испорчены ненужнымъ строительствомъ, которое не такъ давно кончилось всеобщимъ крахомъ и оставило по себѣ слѣды въ видѣ огромныхъ запущенныхъ домовъ съ нищенскимъ населеніемъ.
Дѣйствительно, за воротами Санъ Лоренцо и Санъ Себастіана вы найдете такіе кварталы; но все, что за стѣнами было истинно римскаго, еще стоитъ на своихъ мѣстахъ: и церкви, и виллы, и мосты, и акведуки, и могильные памятники. Да и въ чертѣ города такія виллы, какъ Маттеи или вилла Мальтійскихъ рыцарей, сохраняются неприкосновенно. Въ нихъ до сихъ поръ вы находите все по-старому: аллеи, лужайки, скульптурныя украшенія, лавры и пиніи, пальмы и вѣчно зеленые дубы съ тѣмъ стилемъ садовой архитектуры, какой отличаетъ итальянскіе вкусы XVI и XVII вѣковъ.
«Fuori le Mura» и такой прелестный памятникъ, какъ вилла Альбани за Porta 8alara поддерживается фамиліей Торлони. Прежде, даже и въ первые года по взятіи Рима итальянцами входъ туда былъ свободенъ по извѣстнымъ днямъ. Я и посѣщалъ ее тогда, т.-е. въ 1870 и 1874 годахъ. Теперь въ нее очень трудно проникнуть. По нельзя же винить нынѣшнее правительство въ томъ, что неримскіе нобили стали менѣе гостепріимны. И вилла Альбани, какъ и музеи Піомбино (бывшіе Людовизи) и Торлонья почти что недоступны публикѣ. Теперь вы по дорогѣ отъ Porta Satara можете только въ ворота оглядѣть кусокъ виллы Альбани. Я бывалъ тамъ нѣсколько разъ въ оба первые мои пріѣзда. Ни на какой виллѣ вы не найдете такого изящнаго культа античной красоты, какъ въ» томъ загородномъ пріютѣ знаменитаго кардинала, любителя древности, и его ученаго библіотекаря и хранителя Винкельмана, жившаго у него секретаремъ.
За стѣнами — не во всѣ стороны открывается просторъ. Изъ такихъ воротъ, какъ Porta del Popolo, или Salara, или Ріа, вы ѣдете по предмѣстью, заставленному домами. Прежде они были помельче и погрязнѣе, теперь выше и почище; но дорога одинаково лишена всякой красоты. Когда же вы, миновавъ Porta del Popolo и заѣхавъ на милую по своему стилю виллу папы Юлія, пойдете или поѣдете дальше къ Ponte Molle, откуда передъ вами откроется классическій римскій видъ, напоминающій пейзажъ Клода Лоррена, умѣвшаго схватывать колоритъ и настроенія этихъ мѣстностей.
Надъ Ponte Molle — черезъ него, до введенія желѣзныхъ дорогъ, въѣзжали въ Римъ всѣ знатные иностранцы, писавшіе о вѣчномъ городѣ — полотно шоссе идетъ въ гору. Налѣво высится извѣстный трактирчикъ, до сихъ поръ любимый художниками. Оттуда виденъ куполъ Петра; слѣва — высоты Монте Пинчіо, правѣе Монте Маріо съ бастіономъ и вилла Мадана, памятникъ конца XV вѣка, очень стильный въ своей запущенности.
Пейзажъ не заключаетъ въ себѣ, повидимому, никакихъ особенныхъ красотъ. Но почему же онъ дѣйствуетъ на вашу душу? Потому что онъ полонъ для васъ образовъ, будитъ думы о великомъ прошломъ и въ своей простотѣ и даже бѣдности дышитъ чѣмъ-то величаво-задумчивымъ. Небо и воздухъ набрасываютъ особый колеръ на ближніе холмы и дальнія горы. Одинокая пинія, кипарисы на подъемѣ, здѣсь и тамъ, извилины Тибра, обросшій мхомъ деревенскій домъ, часть стѣны, а противъ васъ — розоватое каменное море, Римъ и бѣлѣющая въ синемъ небѣ чашка Петра.
Только около вѣчнаго города находите вы это сліяніе некрикливыхъ эффектовъ, быть можетъ, единственное сочетаніе линій и красокъ природы съ человѣческимъ творчествомъ на фонѣ уходящихъ въ глубь вѣковъ.
Вѣдь и по другую сторону Рима, когда вы черезъ Porta S. Giovanni или S. Sebastiano попадаете на античную, новую или старую Аппіеву дорогу, пейзажъ не богатый самъ по себѣ…
Вообразите, что вы ѣдете по шоссе вдоль однообразной, слегка волнистой мѣстности, гдѣ тянутся пустыри и пожелтѣлыя пастбища. Не правда ли, вы бы ничего не испытывали, кромѣ однообразія и скуки? Что же придаетъ этому пути и всему окрестному «agro romano» его обаяніе? Остатки древности, скажете вы, этотъ рядъ могилъ, саркофаговъ, могилъ, обломковъ… Безъ сомнѣнія, но не одно это. Двѣ-три подробности, безъ которыхъ обаяніе панорамы исчезло бы сейчасъ же: античный віадукъ, идущій издалека, съ его полуразрушенными арками, и слѣва синева горъ. Все вмѣстѣ вызываетъ въ васъ самихъ творческое настроеніе…
«Fuori le Mura!…» въ этомъ звукѣ лежитъ что-то подмыва — тельное и бодрящее, а вѣдь оно значитъ: туда, гдѣ разстилаются пустыри и болота, въ царство маляріи, въ мѣста, уподобляемыя на библейскомъ языкѣ: «мерзости запустѣнія».