— Налижется въ Римѣ, вытянетъ пять-шесть литровъ и всю дорогу продрыхнетъ. Случается, что грохнется о дорогу, да такъ и не встанетъ. Спасаютъ ихъ лошади. Довезетъ до дому сохранно! Первые пьянчуги въ мірѣ!
Недаромъ Кастелли Романи славятся своимъ виномъ. Весь Римъ, преисполненный шинками, пьетъ ихъ почти исключительно. У Карла блеснули глаза, когда онъ сталъ расхваливать бѣлое Фраскати и красное Марино. Онъ предложилъ мнѣ — благо крюкъ маленькій — заѣхать освѣжиться стаканомъ aqua Santa, минеральной воды около дороги между Via Appia nuova и древней Strada Militare — въ овражкѣ, съ открытымъ портикомъ, куда мой возница спускался, принесъ мнѣ стаканъ воды, а самъ выпилъ цѣлыхъ три, похваливая эту дѣйствительно вкусную и въ Римѣ очень популярную воду.
Вся эта первая прогулка въ Ftori le mura оставила по себѣ ясный радостный слѣдъ. И когда мы стали приближаться къ Порта Санъ-Джіованни при яркомъ закатѣ, я повторялъ все изреченіе романиста Стендаля: «Tout est souvenir ici, tout est décadence, tout est mort» [47], и мое настроеніе никакъ не могло признать его вѣрнымъ: souvenir — да, но «décadence» и «mort» имѣютъ въ себѣ на этихъ древнихъ путяхъ нѣчто необычайно бодрящее.
— А вотъ тутъ было послѣднее покушеніе на короля, — показалъ мнѣ рукой Карлъ на канаву около шоссе, ведущаго къ скаковому гипподрому.
Мѣсто смотрѣло уже по-новому, съ чахлыми деревцами аллеей. Это — едва ли не единственный диссонансъ, отзывающійся банальными окрестностями любого города у насъ или за границей.
«Dietro le mura» — въ каменной оградѣ Рима — оставалось еще слишкомъ много такого, куда тянуло заново, такъ что прошло больше четырехъ мѣсяцевъ, прежде чѣмъ я собрался въ Альбано, а потомъ во Фраскати, откуда аббатъ Пьеръ, въ романѣ Золя, пріѣхалъ въ обществѣ того деревенскаго «курато», который везъ отравленныя фиги кардиналу Бокканера. Для экскурсій въ римскомъ сезонѣ времени не мало. Въ октябрѣ и до конца ноября стоятъ ясные и теплые дни. Задаются цѣлыя недѣли въ декабрѣ и январѣ съ хорошимъ освѣщеніемъ, но свѣжія и съ днями недостаточно длинными. Надо пользоваться до наступленія весны всѣми такими поворотами къ мягкой погодѣ, а тамъ къ февралю пойдутъ дожди, потянутся сырые дни съ мистралемъ или растлѣвающимъ удушливымъ широкко.
Вотъ и со мной случилось такъ, что я въ февралѣ не могъ выбрать совсѣмъ хорошаго дня для поѣздокъ въ Фраскати и Альбано; но въ Тиволи я вырвался изъ Рима еще осенью и въ чудесную, теплую, почти жаркую погоду. Но я не знаю, что лучше для посѣщенія горныхъ мѣстностей: осень или ранняя весна. Осенью все еще въ густой зелени, зато со второй половины марта воздухъ живительнѣе и прозрачнѣе, колоритъ горъ нѣжнѣе, пахнетъ свѣжею травой; только прорѣзываются въ ней полевые цвѣты…
Для прогулокъ въ Тиволи и, по пути, на виллу Адріана, хорошій осенній день, пожалуй, выгоднѣе. И здѣсь, — на виллѣ, — в тамъ, въ чудной котловинѣ, надъ которой примостилось Тиволи, для такихъ картинъ нужна самая богатая рама.
Въ Тиволи возили, въ Гоголевское время, веттурины, а теперь, вы можете попадать двумя способами по рельсамъ въ разныхъ направленіяхъ: желѣзною дорогой изъ центральной станціи или же по «паровой копкѣ», какъ у насъ принято говорить вопреки всякому смыслу. Этотъ трамъ идетъ отъ особой станціи за Порто Санъ-Лоренцо и пролегаетъ себѣ путь по римской Кампаньѣ съ другой стороны. Вы потеряете больше времени; зато вагончикъ, — весь въ окнахъ спереди и сзади, — позволяетъ оглядывать дорогу во всѣ стороны, и поѣздъ не идетъ такъ скоро. Потянутся холмистые пустыри съ кое-какими остатками старины, и только могильный памятникъ семейства Ллавтіевъ вродѣ того, какой воздвигли надъ тѣломъ Цециліи Метеллы, накладываетъ античный мазокъ на ату неприглядную низину. Тутъ Жоржъ-Зандъ, отправляясь въ 1858 г. въ Тиволи, была права въ своихъ обличеньяхъ римской Кампаньи. Но тотчасъ же она добавляетъ:
«Mais! mais quand on est sorti de cette immensité (?) platte, quand on arrive aux pieds des montagnes, c’est autre chose. On entre dans le paradis, dans le treizième ciel. C’est là, que nous sommes»… [48]
«Рай» этотъ на оцѣнку знаменитой писательницы и есть Тиволи.
Въ него вы не сразу попадаете, если захотите сначала осмотрѣть виллу Адріана. Трамъ высадитъ васъ у маленькой остеріи. Тутъ, навѣрное, ждутъ васъ извозчичьи коляски и въ пять минутъ вы можете доѣхать до виллы. Я пошелъ пѣшкомъ въ обществѣ молодого англичанина, археолога-художника, и до одного изъ слѣдующихъ поѣздовъ успѣлъ съ помощью кустода продѣлать все пространство, которое занимала когда-то грандіозная и роскошнѣйшая загородная усадьба Цезаря — эстета и чувственннка, знатока широкой жизни, который могъ съ полнымъ правомъ сказать о себѣ, что онъ испыталъ все, что доставляетъ всесильному повелителю его положеніе.
48