Случалось мнѣ бесѣдовать съ художниками-спеціалистами на эту тему. Если они иностранцы, то рѣдко кто изъ нихъ особенно восхищается зданіями Рима. Исключеніе дѣлается обыкновенно для Ванчелеріи, палаццо Фарнезе, палаццо Торлонья (бывшій Жиро), еще для двухъ-трехъ домовъ хорошаго стиля. Корсо полно «дворцовъ» и, поживя въ Римѣ, кончаешь тѣмъ, что знаешь ихъ поименно. Архитекторы рѣдко бываютъ довольны стилемъ самаго отдѣланнаго снаружи дома на Корсо — палаццо Доріа. У другихъ больше правъ давности, чѣмъ права на наше эстетическое наслажденіе, какъ, наприм., у палаццо Шіарра, или Виджи, или Симонетти, или Бонапарте. Палаццо Барберини считается продуктомъ стиля «барокко»; но онъ стильнѣе многихъ. Если бы не почтенная закоптѣлость такого дома, какъ палаццо Миссими, вы бы не сочли своей обязанностью туриста отмѣчать его, какъ нѣчто достойное вниманія. Да и другія большія сооруженія папскаго времени — Монте-Читоріо (палата), палаццо Мадама (сенатъ) и самый Квириналъ — берутъ больше своей давностью. Этого нельзя, однако-жъ, сказать ни о Инсультѣ (гдѣ министерство иностранныхъ дѣлъ), ни о нѣсколькихъ виллахъ въ чертѣ города, какъ виллы: Медичи, Боргезе, Колонна, Альдобрандини. Послѣднія двѣ берутъ больше своими террасами, чѣмъ самыми домами.
Барскимъ просторомъ и красивостью пошиба дышитъ дворъ съ крытымъ проходомъ запущеннаго теперь палаццо Боргезе; но тотъ фасадъ его, что выходитъ на площадку, всегда былъ бѣдный и лишенный всякой красивости.
Но, въ общемъ, римская городская архитектура, даже и новѣйшая, послѣдней четверти вѣка, имѣетъ въ себѣ нѣчто крупное, величавое, не впадающее въ казарменность, царящую вездѣ въ Европѣ, внѣ Италіи. Правда, въ папскомъ Римѣ только князья, кардиналы и самые богатые банкиры и купцы барски обстраивались, а весь остальной людъ ютился въ домахъ безъ всякаго стиля, и даже древній Тибръ римская курія никогда не старалась обставить красивыми набережными. И все-таки, послѣ римскихъ улицъ, площадей, фонтановъ, отдѣльныхъ дворцовъ и крупныхъ обывательскихъ домовъ, ваши требованія непремѣнно поднимутся, и вы, попадая въ другую столицу Европы, непремѣнно вспомянете о настроеніи, въ какое приводило васъ римское зодчество.
Всего менѣе красоты пошиба во внѣшности Ватикана, даже какъ въ комплексѣ строеній разныхъ эпохъ. Отъ этого комплекса каменныхъ ящиковъ вѣетъ скопидомствомъ и затѣями старой владѣльческой усадьбы. Съ какой стороны вы на него ни смотрите, нѣтъ! въ немъ ни особой величавости, ни изящества. Только внутри вы находите болѣе художественные образцы разныхъ стилей, начиная съ Scala Regia, во всѣхъ этажахъ и покояхъ, вплоть до внутреннихъ аппартаментовъ папы. Въ одномъ Ватиканѣ сохранилась такая драгоцѣнность для любителей комнатной отдѣлки, изъ эпохи, на рубежѣ Возрожденія, какъ покои Борджіевъ, доступъ куда сталъ совершенно свободенъ при Львѣ XIII.
И все характерно въ этой владѣльческой усадьбѣ, даже и то, что, па строгій вкусъ, отзывается слишкомъ «барочнымъ» стилемъ: и лѣстницы, и капеллы, и пріемные чертоги, и отдѣлка библіотечныхъ залъ, и садъ съ его казино. Общій тонъ, все-таки XVI и даже XVII вѣкъ. Кавальеро Бернини далъ послѣднюю ноту. А XVIII и XIX вѣка только подновляли комнатную отдѣлку и придали больше блеска, комфорта и нарядности галлереямъ и заламъ разноплеменныхъ музеевъ и собраній. То, что не эллинскіе антики, что не древній Римъ, то единственное въ своемъ родѣ тогда лишь, если оно завѣщано старымъ итальянскимъ искусствомъ, не только въ зодчествѣ, скульптурѣ и живописи, но и въ декоративномъ мастерствѣ: въ мозаикѣ, художественныхъ коврахъ (arazzi), издѣліяхъ ювелирнаго и токарнаго дѣла.
Въ Римѣ нельзя отдѣлить ваянія и живописи отъ зодчества. По какъ древняя скульптура подавляетъ своимъ превосходствомъ! И тутъ опять повторяется тотъ же фактъ: папскій Римъ не создавалъ своихъ скульпторовъ, какъ Флоренція; онъ лишь притягивалъ ихъ и заставлялъ работать. Какого римскаго уроженца можно поставить рядомъ съ Донателло, Гиберти, даже Перуцци, не говоря уже о Микель-Анджело? Насколько античное ваяніе захватываетъ васъ своею геніальною плодовитостью, разнообразіемъ мотивовъ и задачъ, на* столько бѣдна скульптура папскаго Рима. Церковь слишкомъ вбирала въ себя все творчество. Исключеніе дѣлалось только для подражаній древнимъ сюжетамъ. А жизнь современная не входила въ обиходъ скульптуры, какъ это было у древнихъ.