Управление робоптицей во время этих непростых ухаживаний позволило Гейл наблюдать, как изменения в поведении самки влияют на поведение самца. «Мы заметили, что самцы регулируют скорость танцев в зависимости от близости самок. Они на самом деле реагируют на самок и действуют в тех случаях, когда это нужнее всего. Неудачливые самцы растрачивают всю энергию на начальных этапах, а потом, когда дело доходит до финала, у них остается не так много сил, чтобы задать жару. И это является демонстрацией их социальных навыков и здоровья».
Гейл впервые обнаружила важность этих «социальных навыков» у одного из самых искушенных самцов на леке – атласного шалашника из восточной Австралии, Ptilonorhynchus violaceus, которого она изучала для получения докторской степени. Самцы атласных шалашников в животном мире ближе всего к Сальвадору Дали, поскольку создают причудливые, сюрреалистические гнезда из палочек, которые потом украшают разными яркими предметами, чтобы порадовать самку. Стиль и цвет убранства варьируются в зависимости от вида, причем одни гнезда бывают сложнее других.
Например, гнездо крупного атласного шалашника похоже на дом иллюзий: объекты расположены в соответствии с их размерами, чтобы создать ложную перспективу, из-за которой гнездо кажется меньше, а самец больше, чем есть на самом деле.[7]
Самки атласных шалашников меньше беспокоятся о размере полового органа возможного партнера и больше о его способности находить разные голубые безделушки. Самцы ищут в небе и на земле, чтобы усыпать пол своего гнезда разнообразными синими предметами – от цветов и перьев до крышек от пластиковых бутылок и прищепок для одежды. Это и без того сюрреалистично, а бывали случаи, когда птицы разрисовывали стенки гнезда, удерживая в клюве кусочек коры, покрытый пережеванными ягодами. Дали бы ими гордился.
Как только самец привлек внимание самки голубыми побрякушками, он демонстрирует свое физическое мастерство, раздувая блестящие лазурные перья и исполняя сложный жужжащий танец. Это не так уж сильно отличается от демонстративных боев, которые самцы используют, чтобы запугать друг друга, поэтому неудивительно, что самки немного нервничают на начальной стадии ухаживаний. Гейл заметила, что более уверенные в себе самки делали что-то вроде приседания, и ей стало интересно, обращают ли на это внимание самцы и есть ли от них какая-либо реакция. Она построила робоптицу атласного шалашника, которая могла имитировать это движение, и обнаружила, что успешные самцы действительно были самыми тактичными и внимательными: когда самка приседала, она таким образом сигнализировала, что готова, и самец начинал танцевать еще интенсивнее.
Ранее ученые уже отмечали, что самцы животных обращают внимание на сигналы самок во время ухаживаний, но Гейл была первой, кто показал, что умение слушать и реагировать на сигналы самки напрямую связано с успехом самца в спаривании. Более того, Гейл выяснила, что по крайней мере в случае с атласным шалашником для успеха эти социальные навыки так же важны, как и интенсивность проявлений самца.
Самки шалфейных тетеревов также могут обращать внимание друг на друга. Известно, что молодые самки гуппи подражают старшим (и, возможно, более мудрым) самкам рыб в выборе партнера. Гейл считает, что подобное копирование может способствовать огромной популярности доминирующих самцов шалфейного тетерева вроде Дика. «Если рядом с самцом находится восемьдесят самок, с трудом верится, что все они приняли независимое решение». Еще в 2014 году Гейл пыталась заставить настоящих самок следить за фемботом, проявляющим интерес к недоминирующему самцу, но ей помешала исключительная харизма доминирующего самца того года: «В конце концов, нам не удалось преодолеть магнетизм Дика».
Патричелли не сдавалась. Хотя она признала, что создание самца шалфейного тетерева выходит за рамки ее способностей, ей хотелось создать больше фемботов, чтобы разгадать динамическую тактику самцов и самок на леке. Ухаживание традиционно рассматривалось как черный ящик: самцы и самки утверждаются в соответствии с умениями самцов и предпочтениями самок, но сам процесс при этом неясен или неважен. Для Гейл лек виделся похожим на большой открытый базар, полный торговцев и покупателей, без конца совершающих покупки и ведущих переговоры. Точно так же, как на Дарвина при формулировании теории естественного отбора оказал влияние экономист Томас Мальтус,[8] Гейл обратилась к экономическим моделям переговоров, чтобы создать концептуальную основу для ухаживания как процесса, в котором самец и самка договариваются о сделке под влиянием торгов других игроков на рынке.
7
Крупные атласные шалашники могут быть искусными иллюзионистами, однако исследования показали, что попугаи, дрозды, голуби и даже курицы также чувствительны к различным иллюзиям и самцы многих видов демонстрируют себя самкам под характерным углом и на определенном расстоянии; предполагается, что использование иллюзий широко распространено у птиц.
8
Томас Мальтус – британский социальный экономист, наиболее известный своим трактатом о росте населения, в котором говорилось, что количество людей будет превышать количество продовольствия, если не остановить деторождение. Это оказало огромное влияние на Дарвина, когда он формулировал свои идеи о том, какая сила может управлять эволюцией. До того как прочитать Мальтуса, Дарвин думал, что живые существа размножаются ровно в таких количествах, чтобы поддерживать стабильность популяции. Но, прочитав работу экономиста, Дарвин пришел к пониманию того, что, как и в человеческом обществе, животные размножаются не по средствам, оставляя детенышей выживать и погибать. Таким образом, это соревнование за выживание стало движущей силой его теории эволюции путем естественного отбора.