Зиверт знал этих львов. Он объяснил, что самцы были братьями, а самка, вероятно, находилась в период течки и спаривалась с одним из них. Зиверт сказал мне, что причина, по которой львица решила бросить своего партнера и остаться у источника нашего рева, вероятно, заключалась в том, что она надеялась заняться неэтичным спариванием с его обладателем. Увести подружку льва, по-видимому, не так уж и сложно. Нет ничего необычного в том, что львицу замечают крадущейся прочь от своего задремавшего партнера, чтобы вступить в непочтительные отношения с другими самцами. Подобное распутство, по-видимому, является стандартным поведением для львицы, чья неразборчивость в связях хорошо известна исследователям крупных кошек, – львица во время течки спаривается до ста раз в день с разными самцами.
Я была потрясена и взволнована столь безнравственной натурой львицы. Как свидетельствует печально известная песенка философа Уильяма Джеймса, считается, что распутной половой жизнью наслаждается самец, а не самка. Когда я была студентом-зоологом, меня учили, что это биологический императив самца, высеченный даже не на камне, а в самих гаметах. Говорят, что анизогамия – фундаментальное различие в размере гамет, от греческого означающее «неравный» и «брак», – определяет не только пол, но и поведение. Сперматозоиды маленькие, и их много, в то время как яйцеклетки большие и их ограниченное количество; поэтому считается, что самцы неразборчивы в связях, а самки разборчивы и целомудренны.
«Большое количество совокуплений не приносит самке вреда… но и особой пользы тоже не приносит. С другой стороны, самец никогда не может получить достаточное количество совокуплений с как можно бóльшим количеством разных самок: слово “избыток” для него не имеет никакого значения», – объяснял мой наставник Ричард Докинз в книге «Эгоистичный ген».
От этого биологического закона у меня всегда болела голова (и сердце). Как мог один пол быть неразборчивым в связях, а другой целомудренным – в конце концов, с кем самцы совокуплялись, если все самки были такими скромными? В голове не укладывалось. И если половое поведение самки предписывается ее гаметами, то чем объяснить половую распущенность львицы? Что ж, оказывается, львица далеко не единственная гулящая самка в животном мире. Давно настал час для радикальной переоценки шаблонных половых ролей анизогамии – если только наш вид готов их принять.
Викторианская мануфактура целомудрия представительниц женского пола
Самки всех видов не всегда были патологически целомудренными в глазах науки. Еще на заре зарождения зоологии Аристотель заметил, что домашние курицы обычно совокупляются не с одним тщательно отобранным петухом, а с несколькими. Именно Дарвин два тысячелетия спустя начисто перечеркнул половую историю в своей книге «Происхождение человека», в которой заставил самок надеть плохо сидящий пояс целомудрия.
«В самых разных классах животного мира, у млекопитающих, птиц, рептилий, рыб, насекомых и даже ракообразных различия между полами следуют почти одним и тем же правилам; самцы почти всегда ухаживают за самкой».
Теория полового отбора Дарвина, изложенная в «Происхождении человека», продолжается в духе любовного романа издательства Mills&Boon, в котором говорится, что самцы животных обладают «более сильными страстями» и дерутся между собой, «упорно демонстрируя свои прелести перед самкой». Самка, со своей стороны, «за редчайшими исключениями, терпеливее, чем самец, и требует, чтобы за ней ухаживали, поскольку застенчива». Ее работа состоит в том, чтобы пассивно поддаваться очарованию победившего самца или выбирать среди ухажеров и неохотно уступать их половым требованиям. По мнению Дарвина, скромная натура самки такова, что «часто можно увидеть, как она долгое время пытается убежать от самца».
Хотя Дарвин отметил, что у нескольких видов роли поменялись – самки были конкурентоспособны, а самцы разборчивы, – он счел это незначительными аномалиями. Дарвин объяснял постоянство гендерных половых ролей фундаментальными различиями между сперматозоидами и яйцеклетками: сперматозоиды подвижны, а яйцеклетки нет; и это несоответствие служит основой для «активной» маскулинности и «пассивной» феминности.
Стереотип Дарвина о застенчивой самке вписывался в общее настроение эпохи.