– Если я могу чем-то помочь, я рядом.
– Спасибо, милая.
– Детка, ты не видела мою... – Ноа, который только что вышел из моей комнаты, остановился, увидев Мартина.
Я отступаю назад, и позвоночник Мартина мгновенно становится напряженным. Его скорбное выражение лица превращается в хмурый взгляд, и он смотрит в сторону Ноа.
– Все в порядке? – спросил Ноа, выглядя скорее обеспокоенным, чем раздраженным.
– Мартин получил плохие новости.
– Мне жаль это слышать.
– Ну конечно, - пробормотал Мартин.
Ноа поджимает брови, но, к счастью, никак не реагирует на саркастический ответ Мартина. Больше всего мне не хочется ссориться.
– У меня есть кофе и блинчики. Ты можешь остаться, Мартин.
Он встает:
– Нет, я лучше пойду. Я не хочу мешать.
Я чувствую себя ужасно, что он думает, что ему здесь не рады из-за Ноа:
– Ты не мешаешь.
– Нет. Мы можем пообщаться позже, когда ты не будешь занята. В эту пятницу на большом праздновании двадцать один?
Мой желудок проваливается сквозь землю. Черт. Я никогда не говорила Мартину, что буду в Бостоне. Мне и в голову не пришло пригласить его, раз уж он так ненавидит парней. А потом он вывел меня из себя этим сообщением.
– Джиа придет на нашу выездную игру в пятницу, - сообщает Ноа.
Мартин сужает взгляд:
– Вот как? Ты предпочитаешь работать, а не праздновать свой день рождения?
Ноа подходит и обнимает меня сбоку:
– Кто сказал, что она не празднует свой день рождения? Но ты обязательно должен прийти.
Его брови взлетают к небу:
– На хоккейный матч? Пас.
– После мы идем в клуб. Ты должен пойти с нами, пожалуйста, – добавляю я, чувствуя себя виноватой, что не пригласила его.
– Это что, приглашение из жалости?
Черт. Это точно.
– Нет, вовсе нет. До вчерашнего дня все было на волоске, - вру я.
Мартин на мгновение напрягает челюсть, бросает мимолетный взгляд на Ноа, потом снова на меня:
– Я буду там.
– Отлично! – говорю я высоким тоном, который звучит фальшиво для моих собственных ушей.
– Спасибо, что выслушала меня. Я позвоню тебе позже, – он поворачивается к двери и уходит, не попрощавшись с Ноа.
– Ему не понравилось, что я здесь, да? – спрашивает Ноа.
– Не принимай это на свой счет. Ты же знаешь, Мартин не любит хоккеистов.
– Нет, его проблема не в том, что он не любит хоккеистов. Я думаю, что ты ему просто слишком нравишься.
– Я ему не нравлюсь, – я поворачиваюсь к кофейнику, чтобы Ноа не видел моего лица.
Я начинаю подозревать, что Мартин действительно неравнодушен ко мне, но если я признаюсь в этом Ноа и продолжу общаться с Мартином, это может создать напряжение, которое мне не нужно.
– Если ты так говоришь. Я бы не стал его винить, если бы нравилась.
Я оглядываюсь через плечо:
– Ты не ревнуешь?
Он одаривает меня волчьей улыбкой:
– Неа. Только не к этому проныре.
Значит, только Райдер. Я держу эту мысль при себе.
– Ты не против, чтобы он пришел на мой день рождения?
– Я - нет, а ты? Извини, если я перегнул палку.
Я качаю головой:
– Нет. Я рада, что ты это сделал. Его кузен в коме, а Мартин, как ты мог видеть, в плохом состоянии.
– Это ужасно. Я бы тоже был в ужасе, если бы такое случилось с кем-то из моей семьи.
– Да, эта история напомнила мне о несчастном случае с Джейми, – я отворачиваюсь, у меня туманные глаза, и я не хочу, чтобы Ноа это видел.
– Где сейчас Джейми?
– В Чикаго. Теперь, когда он не может играть в хоккей, он учится на физиотерапевта.
– Правда? Это потрясающе.
Я улыбаюсь, моя грудь вздымается от гордости:
– Да, мой брат самый лучший. Хочешь кофе?
– Конечно. Налей мне, – он смотрит на стопку блинов. – Они пахнут божественно.
– Ты, наверное, захочешь разогреть их в микроволновке. По-моему, они уже остыли.
Он берет один и откусывает, закрывая при этом глаза. Из глубины его горла вырывается стон, вызывающий у меня прилив либидо. Как он может превратить завтрак в нечто сексуальное?
Он открывает глаза и встречается взглядом с моим:
– Это просто охренительно. Но не так хорошо, как твоя киска.
К моему лицу приливает тепло.
– Очень жаль. Сейчас ты получишь только блинчики.
Он хмурится.
– Это грустно.
– Продолжай ныть, и я заберу блины.
Он подтаскивает стопку блинов поближе к себе и защитно обхватывает их рукой:
– Нет, они мои.
– Вот твой кофе, – я ставлю перед ним чашку. – И ты не съешь их все, – я беру два блинчика из стопки, потому что уверена, что он может съесть их все в мгновение ока.
– Тебе повезло, что ты мне нравишься, - ворчит он.
– Тоже самое, – я откусываю от своего блинчика, любуясь тем, как простое слово заставляет его глаза радостно блестеть.
– Как у тебя сегодня с расписанием?
– Через двадцать минут у меня двухчасовое занятие. Потом я снимаю видео для бренда одежды, которую ты носишь. Я слишком долго откладывала это на потом, – я смотрю на щенков. – Но мне не хочется оставлять их одних.
– Я возьму их. У меня сегодня утром хоккей. Уверен, если я хорошо попрошу, кто-нибудь на арене присмотрит за ними, пока я тренируюсь.
– Хорошо. Я планировала заскочить на арену до обеда. Но перед этим мне, наверное, стоит зайти в зоомагазин. У нас закончилась смесь.
– Отлично. Как насчет после обеда?
Я вспоминаю, что сегодня я представляю свое задание по французскому языку, и напрягаюсь на месте:
– Черт. У меня презентация по французскому, я так к этому не готова.
Выражение лица Ноа смягчается:
– У тебя все будет хорошо. С твоей работой почти не было проблем. Хочешь потренироваться сейчас?
Я бросаю взгляд на часы в микроволновке:
– Мне нужно выйти через пять минут, иначе я не найду парковку. Но я могла бы потренироваться во время обеда?
– Звучит неплохо.
– А как же щенки?
Ноа пожимает плечами, не обращая внимания:
– Если ты купишь клетку, я буду брать их с собой на дневные занятия.
– Как ты думаешь, твои преподаватели разрешат?
– Я буду сидеть сзади. Никто не заметит.
Я прикусила нижнюю губу:
– Если ты уверен.
Его взгляд падает на мой рот, и когда он отвечает, то немного хрипловато:
– Я уверен.
Один лишь его пылающий взгляд и хрипловатый ответ заставляют мое сердце бешено колотиться. Если бы не наши плотные графики, вряд ли мы покинули бы спальню.
Харпер права. Ноа - находка. Я просто должна убедить в этом свою неуверенность.
ГЛАВА 36
НОА
Я улыбаюсь от уха до уха, когда вхожу на арену. У меня была самая потрясающая ночь и утро с девушкой моей мечты, и если бы я умел танцевать, я бы танцевал под песню Фарелла Уильямса "Happy". Первый, с кем я сталкиваюсь, - это Си Джей, и, судя по его угрюмому выражению лица, утро у него не задалось. Он также ругается с торговым автоматом и ругается под нос.
– Доброе утро, - говорю я бодрым голосом.