— Именно. Я знаю, что ты не глупая, Мэллори. Несмотря на все твои попытки казаться таковой. Не притворяйся, что не знаешь, как опасно для твоей репутации посещение дома мальчика. В моем мире репутация – это все.
Я кивнула. Я знала, чего он хочет, и понимала, что чем скорее соглашусь с ним, тем быстрее смогу выбраться из этой комнаты.
— Репутация позволяет нам наслаждаться роскошью, к которой ты так привыкла, – продолжил он. Еще один кивок. — Будь осторожна с ней. Потерянную репутацию почти невозможно восстановить, а в этой жизни нет ничего важнее, чем уважение людей.
Он обхватил рукой мой конский хвост и оттянул мою голову назад, обнажая горло. Я не осмеливалась пошевелиться. К этому моменту я уже знала правила. Не двигайся, и все будет быстро.
— Да, отец, – выдавила я.
— Хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга.

Сейчас
Я резко проснулась от сна об отце. Нет, не сна – воспоминания. Отныне это всё, чем он мог быть.
К рассвету я уже сидела в поезде, следующим на запад.
Я бодрствовала достаточно долго, чтобы увидеть, как исчезает станция и вокруг путей простирается сельская местность, прежде чем окончательно вырубиться. Непростая поездка по грунтовой дороге в лесу на старой машине была изматывающей, и я больше ни секунды не могла оставаться в сознании.
Когда я проснулась, то свернулась на сиденье у окна, как кошка, подложив под колени сумку, которую дал мне Николай. Большую часть своей взрослой жизни я прожила в нищете и отчаянии. Я знала, что нельзя засыпать на людях с сумкой, набитой деньгами.
Я села и потерла усталые глаза, глядя на рассвет, разгорающийся на горизонте, и обхватив руками талию. В голове была приятная пустота.
Поезд, пыхтя, мчался вперед, пока пейзаж за окнами светлел, показывая маленькие городки и фермы, расположенные на холмах или равнинах. У меня голова шла кругом, и я уже два раза ходила в туалет из-за приступов рвоты. Это был вирус или что-то другое? Возможность «чего-то другого» приводила меня в ступор.
Генри мертв. При этой мысли я почувствовала странную пустоту. Моей квартиры больше не было, работа осталась позади, а моя мать осталась вне пределов досягаемости. Я содрогнулась, представив Мару, лежащую в постели в одном из лучших домов престарелых на Восточном побережье. Он ведь не причинит ей вреда, верно?
Нет, ни за что. Вот какие поганые отношения были у нас с Кириллом. Он лгал мне, скрывал от меня жизненно важные вещи и, возможно, сделал меня беременной без моего ведома, но... Я знала, что он не причинит вреда Маре. Он не причинит вреда и мне, если когда-нибудь найдет меня, но заставит меня вернуться к нему. Если он поймает меня на этот раз, второго шанса сбежать уже не будет. Кирилл был проклятым собственником. Добавьте к этому беременность, и мне повезет, если я снова покину «Башню» через десять лет. Я не знала, что чувствовать. Я чувствовала слишком много и совсем ничего.
— Извини, дорогая. Это место занято? – тихий голос вырвал меня из тоскливых мыслей.
Я подняла глаза и увидела пожилого мужчину, который стоял рядом со мной, с трудом балансируя, пока поезд покачивался на рельсах. Я убрала куртку с соседнего сиденья и попыталась улыбнуться ему. Это было похоже на наклеивание смайлика поверх смертельной раны.
Он медленно сел рядом со мной и испустил долгий вздох облегчения.
— Ну вот. Так-то лучше. Прости, что побеспокоил тебя. Я не был уверен, что здесь свободно.
— Нет, все в порядке. Я одна. Совсем одна, – повторила я.
Слезы грозили пробиться сквозь мои веки, но я не могла больше плакать. У меня уже было три продолжительных приступа; еще один заставил бы людей пялиться. Я не могла привлекать к себе внимание. Я понятия не имела, как Кирилл планировал найти меня, но должна была быть осторожной.
Может, он не станет беспокоиться. Помнишь? Ты бросила его во второй раз после того, как он только что простил тебя за первый. Кроме того, разве он не женится?
— Простите, что? – отозвалась я, внезапно осознав, что пожилой мужчина спросил меня о чем-то. Он протянул морщинистую руку с дрожащими пальцами, чтобы пожать мою. В моем горле образовался ком, и я быстро сглотнула его. — Я... Молли.
Не было смысла продолжать называть себя Лори Уилсон, поскольку Кирилл знал это имя. Куда бы я ни направлялась, я не могла позволить себе заниматься чем-то официальным, где бы мне понадобились документы для работы.
— Я Фред. Приятно познакомиться, Молли. Мне нравится это имя. Когда-то я знал одну Молли. Сейчас его уже не так часто услышишь, – сказал он, улыбаясь мне. — Куда ты направляешься, Молли?
Я пожевала губу.
— Я еще не решила. Я даже не знаю, где останавливается этот поезд.
Фред нахмурил брови, глядя на меня.
— Ты должна знать, куда держишь путь, юная леди. Как еще ты туда попадешь?
— Я не знаю, – хихикнула я, расслабляясь в его присутствии. Было приятно отвлечься от боли, пульсирующей в моей голове.
— Через четыре часа будет моя остановка. Может, ты подумаешь о том, чтобы посетить мой небольшой городок. Он красивый, как картинка, – сказал он. — Давай я расскажу тебе о нем.
— Хорошо.
Я устроилась поудобнее, и Фред стал описывать мне Уиллоу-Крик, место, где он прожил всю свою жизнь. Я пыталась представить себе такое же стабильное существование и не думать о татуированном мужчине с темными, проницательными глазами, которого я оставила позади. Это было трудно.
Несмотря на все, что рассказал мне Николай, я чувствовала себя виноватой за то, что сбежала. Как бы сильно это меня ни раздражало, чувство вины грызло меня изнутри. Я снова бросила его, хотя на этот раз он заслужил. Осознание этого не сделало путешествие менее тоскливым.
Глава 8
Молли
Два месяца спустя
— Молли! Помни, тебе нужно подписать информационный лист, – раздался голос.
Я кивнула сама себе.
— Сейчас!
Сегодня в офисе проходил инструктаж по технике безопасности, и разнообразие травм, которые могли произойти в столь безопасной рабочей среде, были достойны смеха для бывшей сотрудницы «Синего кролика». Но это был Уиллоу-Крик, поэтому напряжение шеи и глаз было худшей опасностью на рабочем месте, которую смогла придумать Линда из отдела кадров.
Уиллоу-Крик оказался таким же идиллическим и милым, как и обещал Фред. Лучше всего то, что местная община приняла меня, когда я была сломлена. Потребовалось два месяца, чтобы перестать ждать, что Кирилл ворвется в дверь офиса и потащит меня обратно.
Я перестала подпрыгивать каждый раз, когда звенел маленький колокольчик над дверью, хотя и не знала, было ли это облегчением или разочарованием.
Я работала за стойкой регистрации в страховой компании. Наконец-то я получила работу, не связанную с короткими шортами, что делало ее лучшей работой, которая у меня когда-либо была.
Фред позволил мне снять у него комнату, хотя я знала, что он слишком занижает мне арендную плату. Он жалел меня, поскольку почти каждое утро я проводила на коленях перед унитазом, выплевывая свои кишки.